Книга Город костей, страница 42 – Майкл Коннелли

Хозяйка рухнула на кушетку словно подкошенная. Ее рот открылся и закрылся. Она уже не смотрела на посетителей, взгляд был обращен к какому-то далекому воспоминанию.

— Артур...

— Совершенно верно, — сказал Эдгар. — Хорошо, что хотя бы помните имя.

Детективы несколько секунд молча смотрели на нее. Годы и расстояние не уничтожили память о детях. Это известие причинило ей боль. Острую боль. Босх видел такое и раньше. Прошлое имело манеру вырываться из-под земли. Прямо под ногами человека.

Босх достал из кармана записную книжку и раскрыл на чистой странице. Написал: «Не кипятись» — и протянул ее Эдгару.

— Джерри, может, будешь записывать? Думаю, миссис Уотерс готова сотрудничать с нами.

Его голос вывел Кристин Уотерс из задумчивости.

— Что произошло? Это... его Сэм? — спросила она.

— Мы не знаем, потому и приехали. Артур погиб давно. Останки обнаружили на прошлой неделе.

Женщина медленно поднесла ко рту сжатую в кулак руку и стала легонько постукивать ею по губам.

— Как давно?

— Он пролежал в земле двадцать лет. Опознать его помогла ваша дочь, позвонив нам.

— Шейла.

Казалось, она не произносила это имя так долго, что теперь проверяла, получится ли у нее.

— Миссис Уотерс, Артур исчез в восьмидесятом году. Вы знали об этом?

Она покачала головой:

— Меня там не было. Я уехала почти за десять лет до того.

— И не поддерживали с семьей никакой связи?

— Я думала... — Кристин Уотерс не договорила.

Босх ждал.

— Я не могла забрать их с собой. Была молодая и не сумела справиться... с такой ответственностью. Я сбежала, признаюсь. Сбежала. Думала, для них будет лучше не получать от меня вестей, даже ничего обо мне не знать.

Босх кивнул, давая понять, что понимает и одобряет тот образ ее мыслей. Не важно было, что не одобрял. Не важно было, что его мать тоже оказалась с ребенком на руках в раннем возрасте, в трудных обстоятельствах, но любила его и защищала с пылкостью, которая вдохновляла его всю жизнь.

— Вы написали им письма перед уходом? Я имею в виду — детям.

— Кто вам сказал?

— Шейла. О чем вы писали Артуру?

— Просто... просто написала, что люблю его и всегда буду о нем думать, но не могу находиться с ним. Всего я уже не помню. Это важно?

Босх пожал плечами.

— У вашего сына было при себе письмо. Может быть, ваше. Оно испорчено. Видимо, мы никогда этого не узнаем. В заявлении о разводе, поданном через несколько лет после ухода, вы ссылаетесь на оскорбления действием. Нужно, чтобы вы рассказали о них. Что это были за оскорбления?

Она покачала головой, на сей раз пренебрежительно, словно вопрос был раздражающим или глупым.

— А как вы думаете? Сэму нравилось гонять меня по всему дому. Он напивался, и приходилось вести себя тише воды, ниже травы. Его могло взорвать что угодно: плач малыша, громкий голос Шейлы. И мишенью всегда была я.

— Он бил вас?

— Да, бил. Превращался в чудовище. Это одна из причин того, почему мне пришлось уйти.

— Но детей вы оставили с этим чудовищем, — заметил Эдгар.

Теперь женщина не среагировала на его слова как на удар. Она уставилась на Эдгара с ненавистным выражением в светло-голубых глазах, заставившим детектива отвести свой взгляд. И очень спокойно обратилась к нему:

— Кто вы такой, чтобы судить других? Мне нужно было выжить, и я не могла их взять. Если бы взяла, не выжил бы никто.

— Не сомневаюсь, что они это поняли, — сказал Эдгар. Кристин Уотерс встала:

— Я больше не буду с вами разговаривать. Уверена, что выход вы найдете.

И направилась к арочному проему в дальнем конце комнаты.

— Миссис Уотерс! — позвал Босх. — Если вы не станете разговаривать с нами сейчас, то мы отправимся за судебным распоряжением.

— Прекрасно, — промолвила она, не оборачиваясь. — Отправляйтесь. Я поручу заняться им одному из моих адвокатов.

— И оно станет всеобщим достоянием в зале суда.

Это была авантюра, но Босх надеялся, что она подействует. Он догадывался, что эта женщина возводила здание своей жизни в Палм-Спрингс поверх тайн прошлого. И не захочет, чтобы кто-нибудь спускался в этот подвал. Светские хроникеры могли помаяться, рассматривая ее поступки и мотивы так же, как Эдгар. В глубине души она маялась и сама, даже по прошествии стольких лет.

Кристин Уотерс остановилась под аркой, затем вернулась к кушетке. Взглянув на Босха, она сказала:

— Я буду разговаривать только с вами. Пусть он уйдет.

Босх покачал головой:

— Это мой напарник. Мы вместе работаем над делом. Он останется, миссис Уотерс.

— Я все равно буду отвечать только на ваши вопросы.

Она села на край кушетки, самый дальний от Эдгара, самый близкий к Босху.

— Я знаю, вы хотите помочь нам найти убийцу вашего сына. Мы постараемся завершить этот разговор как можно скорее.

Женщина кивнула.

— Расскажите о своем бывшем муже.

— Всю неприглядную историю? — высокопарно воскликнула она. — Изложу ее вкратце. Я познакомилась с ним на актерских курсах. Мне было восемнадцать. Он — на семь лет старше, уже снялся в нескольких фильмах и в довершение всего был очень, очень красив. В общем, я быстро попала под его чары. И забеременела на девятнадцатом году.

Босх посмотрел, записывает ли это Эдгар. Тот уловил его взгляд и достал блокнот.

— Мы поженились, родилась Шейла. Актерские курсы я бросила. Должна признать, я не так уж стремилась в актрисы. Просто тогда казалось, что это стоящее занятие. Я была красивой, но вскоре обнаружила, что все девушки в Голливуде красавицы. И с радостью стала домохозяйкой.

— А как шли дела у вашего мужа?

— Поначалу великолепно. У него была роль в «Первом пехотном». Смотрели этот фильм?

Босх кивнул. Это был телесериал о Второй мировой войне, шедший с середины до конца шестидесятых, пока общественное недовольство вьетнамской войной и войнами вообще не привело к снижению рейтинга и закрытию сериала. Серии выходили еженедельно, в них показывали действия армейского взвода за немецкой линией фронта. В детстве Босх любил этот фильм и всегда старался его посмотреть, будучи и в семейном приюте, и в детской колонии.

— Сэм играл одного из немцев. Благодаря арийской внешности и белокурым волосам. Последние два года. Как раз до тех пор, когда я забеременела Артуром. — Она немного помолчала, чтобы подчеркнуть это. — Из-за той дурацкой войны во Вьетнаме сериал прекратили снимать, и у Сэма возникли проблемы с работой. Арийские типажи не требовались. Тогда он начал пить и распускать руки. Каждый день отправлялся на распределение ролей и не получал ничего. Сэм каждый вечер пил и напускался на меня.