Онлайн книга «Истинная для Альфы»
|
Да, действительно, жесть. Точнее, полная ж… Какова вероятность, что меня действительно увезут заграницу и продадут какому-нибудь Альфе? Кажется, что все это бред полный, но, черт возьми, мое похищение и плен и так перешли все границы моего понимания, чтобы позволить себе поверить в возможность того, что меня хотят продать в сексуальное рабство! — Смотрю на твоё лицо и понимаю, что ты уже заценила все прелести нашего с тобой незавидного положения. Точнее, твоего положения. Уверена, меня и в это раз отсюда не заберут, — усмехнулась девушка. М-да… Внезапно внешняя дверь открылась и на входе я увидела рыдающую навзрыд знакомую, непробужденную омегу при полном параде. А сзади неё стоял все тот же амбал, который грубо впихнул девушку внутрь, и, прежде чем захлопнуть дверь под замок, выдал: — Принимайте в свои ряды! — Бля! — простонала черноволосая омега, сидящая рядом со мной, — Они что, и детей теперь продавать собираются?! Мерзкие уебки! Непробужденная омега все не успокаивалась, закрывая своё зареванное лицо копной белокурых кудрей. М-да, стилистки-проститутки расстарались на славу: девочка выглядела, точно ангел, сошедший с небес. И даже откровенное платье нисколько не портило ее невинный образ. Только вот с каждым часом ее непрекращающееся нытьё действовало мне на нервы. По голове будто обухом ударили — настолько мне было плохо. Мое тело бросало то в жар, то в холод. Конечности заходились в бешеной трясучке, а из горла вырывалось мое хриплое, прерывистое дыхание. И с каждым часом мое состояние только ухудшалось. Нас не выпускали. Новых омег не приводили. Да и в принципе ситуация никак не менялась. Правда, один раз нам принесли что-то вроде перекуса: графин с водой и льдом и нарезанные фрукты. Ничего более съестного. Но даже от вида фруктов меня мутило, хотя в моей желудке уже больше суток не было ни крошки. — На, держи, — вдруг черноволосая омега приподнесла мне графин и пару выловленных из него кусочков льда, — Другим омегам до тебя хорошо помогал лёд. Поблагодарить я ее не смогла, лишь схватила графин, залпом выпивая ледяную воду из него, почти вполовину опустошив емкость. А потом приложила льдинки к пылающей жаром шее и лбу. Боль и тошнота не прошли, но переносить их стало значительно легче. И я облегченно выдохнула, обмякнув от бессилия. — Что с ней? — все это время рыдающая девица, наконец, оторвалась от своего раздражающего меня занятия и, лишь тихо всхлипывая, спросила у другой омеги. — Приступ, — хмыкнула она, — Ее обкололи возбудителями и вот итог. — Меня ничем не кололи… — Конечно, не кололи! Ты ещё не пробудилась, а эта дрянь действует только на омег в предверии течки. От неё несёт эструсом за версту, хотя… ты же ещё этого не чувствуешь. Черт, и вправду! Мой запах стал более интенсивным и тяжелым, буквально пропитывая все пространство вокруг. И с каждым часом ситуация все ухудшалась. Впрочем, как и мое состояние. Черноволосая все больше кривилась и прикрывала нос ладонью, а вот непробужденная сидела себе, как ни в чем не бывало. Изменений в моей запаха она не чувствовала, и лишь изредка странно косилась на меня. Уверена, видок у меня ещё тот. Оттого она так и смотрит. Но сделать с этим я ничего не могу, страдая от дряни в моей крови с каждым мгновением все сильнее. |