Книга Истинная для Альфы, страница 126 – Лилигрим Анталь

Продаешь как вещи?..

— Люди всего лишь пешки в этой игре, Вета, — сказал Мартин, — Без отмашки на верху стоящих они никогда бы не задумали промышлять подобным. Но на то, чтобы вычислить Пристли нужно было время. И немало.

Слов у меня не было. Была лишь только мысль, убивающая меня своими масштабами. Всего какой-то жалкий месяц назад я кляла всеми возможными карами профессора по философии, боялась получить неудовлетворительно за экзамен, и не понимала, как можно различать кого бы то ни было лишь по первичным половым признакам. Возвышать кого-то лишь за то, что он мужчина, и принижать другую, если она женщина…

И пугает меня не сам факт существования подобного двуличного отношения, а его масштабность. Ведь профессор лишь на своём ничтожном экзамене может тебя завалить и посмеяться. И это можно пережить и переступить. Но… когда властьимущие, даже само правительство позволяет считать тебя вещью… которую можно продать и купить…

Страшно жить в подобном мире… очень страшно!

Угнетающее настроение оставалось со мной вплоть до конца дня.

Мартин ни на секунду не оставлял меня одну. Каким-то волшебным образом он смог очаровать моих родителей, и даже успел добиться одобрения и уважительного взгляда от моего сурового отца.

Удивительно!

Мама хлопотала над нами обоими, и, как мне казалось, переживала о Мартине даже больше, чем обо мне. Впрочем, я и сама заметила, что оборотень изменился. Стал мрачнее, бледнее в лице и, кажется, даже похудел.

Несмотря на то, что выглядел он каким-то надломленным, я часто замечала его взгляд на себе. Пронизывающий, тёплый и искрящийся теми эмоциями, которые он раньше не показывал. Обжигал меня ими.

Переживал ли он обо мне? Вижу и понимаю, что да. Сам подтвердил, что скучал. И не верить ему сейчас, когда он рядом целыми сутками, я не могу.

Но иррациональная обида, изнутри подпитанная недовольством волчицы, не дают мне отпустить прошлое.

И, улучив момент, когда родителей не оказалось рядом, я решилась и спросила напрямую:

— Мартин, — дождалась, когда парень взглянет мне в глаза, — Скажи мне честно, для чего ты тогда встречался с Мирандой? Клянусь, я не обижусь, если… если ты встречался с ней специально за моей спиной, — от произнесённых слов мне жжет язык, но их уже не вернуть обратно.

Альфа насмешливо усмехнулся.

— Сама-то себе веришь? — фыркнул он, — Вета, мне башню кроет, даже когда ты просто смотришь на меня. Тебе правда нужны ещё какие-то доказательства? — раздался проникновенный шёпот над ухом.

Я борюсь, как могу, с накрывающим меня от его близости наваждением. Он меня не проведёт!

— Мне нужно знать! — упрямо гну свою линию.

Мартин тяжело вздохнул.

— С Мирандой я виделся дважды, но не затем, чтобы трахнуть ее, пока ты ждёшь меня дома, — сыронизировал оборотень на моей больной теме, — На тот момент доказательства прямого участия Итана в похищении омег уже были у нас на руках, и вся его семья по закону должна была вместе с ним понести наказание. Но только в случае, если они были осведомлены о незаконных деяниях Пристли и, соответственно, вместе с ним скрывали преступление.

Я затаила дыхание.

— Мне нужно было понять, знала ли Миранда о том, что делал ее уебок-отец. Она не знала, — пожал плечами парень.

— И ты ей поверил? — изумленно воскликнула я.

Уж эта явна больная на всю голову вполне могла играть не самую последнюю роль во всем этом деле!