Книга Потерянная Наследница. Часть первая, страница 105 – Алекса Корр

— Итак, повторю свой вопрос… Ты кто такая???

— Я Наталья Бестужева… Я ничего не понимаю, кто ты? Ты правда настоящий?

— Бестужева значит… ага…

Четамуэль соскочил с алтаря, стал обходить Наталью, принюхиваясь к ней. Потом остановился и выдал:

— Я самый что ни на есть настоящий, — в этот момент образ чертенка пошел рябью, и он исчез.

Через несколько секунд он опять появился, сидящий на алтаре.

— Просто я слишком долго был в незримом мире и почти развоплотился… Мне нужно время, чтобы войти в силу.

— Ты хранитель рода Бестужевых? А как-же Нора? Это кто?

— Хранитель Бестужевых? Нет, а причем тут они… — чертяка замолк, внимательно оглядываясь по сторонам, — вот значит, как…

Он помолчал. За время его молчания он несколько раз исчезал и опять появлялся, потом сказал:

— Я твой хранитель и тебе очень повезло со мной! А Нора — это, видимо, то никчемное создание, которое красуется у тебя на груди… Мне пора, сил не хватает. Я теперь всегда буду рядом, но мне надо восстановиться… и самому во всем разобраться… Потом поговорим.

И чертяка окончательно растворился в воздухе, а Наташа осталась сидеть на холодном камне пола и приходить в себя.

Сколько она так медитировала, не известно, встала, когда почувствовала, как сильно продрогла и шатаясь, пошла в свою комнату. Когда Наташа вышла из комнаты с родовым алтарем, дверь сама захлопнулась с несильным хлопком.

Наташа обернулась, хотела забрать ключ, но его уже не было в замочной скважине, а на самой двери еле заметно, просматривался рисунок одинокой розы.

Дойдя до своих покоев, Наташа обессиленно упала на кровать. У нее не было сил даже раздеться.

Потом она провалилась в сон. Ей снились какие-то кошмары, кто-то куда-то звал, а она не могла пошевелиться. Ее бросало то в жар, то в холод. Она горела в огне и замерзала во льдах, летала потрясающей по красоте птицей, а потом разбивалась об острые камни. И так продолжалось снова и снова. Чувствовала на своем лбу чью-то холодную руку и тянулась за этой рукой, когда ее убирали. Она пыталась кричать, но крик застывал в горле и ее никто не слышал. Несколько раз ей привиделась ласка, которая, встав на задние лапки, что-то пищала, но потом и она пропадала. Несколько раз видела Четамуэля, который с деловитым видом заливал огонь, в котором она горела водой из ведра и приговаривал ей: «Борись, давай, не будь нюней…», потом вода, которую он выливал, становилась льдом, а затем разлеталась на мелкие осколки, как он взрыва…

А потом было чувство долгого падения, за время которого перед глазами мелькали картинки из ее жизни: приемные родители, она маленькая и отец носит ее на руках, а она смеется… потом этот же приемный отец отчитывает ее за какую-то шалость… лицо надменное приемной матери, … последние минуты перед аварией, попадание в этот мир… князь Воронцов, стоящий около трона Императрицы-матери … балкон … его руки на ее талии и беспокойство в глазах … потом эти же глаза, смотрящие с презрением … сцена перед банком, когда он предлагал ей продаться … лицо Стефана, когда он смотрел, как она скачет на Клео…, потом падение в воду… грудь сжало от нехватки кислорода и вдруг лицо… лицо очень привлекательного молодого мужчины, который внимательно смотрит своими потрясающе красивыми черными глазами на ее попытки вдохнуть воздух… легкий взмах его руки и ее выбрасывает на поверхность…