Книга Два Мира, страница 31 – Лия Пирс

– Чем обязан? – менеджер лениво скрестил руки на груди.

– Уволь ее, – тихо произнес я со сталью в голосе. – Сегодня же.

Мужчина сверкнул на меня суровым почти угрожающим взглядом из – под маски.

– Ах, так это ты о Госпоже? – наигранно спросил он. – Знаешь, а у нее ведь талант. Одна из моих лучших пташек. Не вижу причины лишаться такого сотрудника.

С трудом сдержав гнев, я шлепнул на стол толстый конверт от чего несколько шишек подскочили.

– Это ее неустойка в двойном размере, – прокомментировал я.

Менеджер, протянув руку в черной перчатке, взял конверт. Казалось бы, безразлично заглянул внутрь:

– Вот настолько она тебе нужна?

Прежде чем я успел что–то ответить он нагнулся вперед, и я словно увидел его дерзкую улыбку.

– Однако… Я могу сделать тебе предложение, – менеджер вытащил из кармана колоду карт и положил её на стол, между нами. – Как насчёт того, чтобы сыграть на неё? Если выиграешь – она уволена. Навсегда. Если проиграешь… – он сделал паузу, наслаждаясь моментом, – Она останется, а ты уйдёшь ни с чем и даже клиентом у неё быть не сможешь.

Я ощутил, как внутри закипает ярость и одновременно с тем появилось четкое понимание насколько важна для меня Ева. Будь на ее месте любая другая и мой азарт взял бы верх, я точно бы принял предложения менеджера.

– Нет, – твердо сказал я и достал из внутреннего кармана еще один конверт. – И это последнее предложение, от которого тебе не стоит отказываться.

Он склонил голову и долго смотрел, оценивая меня. Началась немая борьба. Мы оба понимали, что эта сумма более, чем выгодное предложение, но ему очень хотелось проверить меня на прочность.

– Хорошо, – наконец ухмыльнулся он и заграбастав оба конверта передал амбалу за своей спиной. – Уволю её, как ты и хотел. Но… лучше не возвращайся сюда снова. Оба. И да, помни, что, если о клубе кто–то узнает, мы в долгу не останемся.

Голос менеджера искажался маской, но все равно показался мне смутно знакомым.

ЕВА

– Ты, что со Львом сделала? – заговорщически прошептал Герман перегнувшись через мой рабочий стол.

– Ты о чем? – не поняла я.

– Да, он же из Льва Евгеньевича превратился в домашнего кота Евгеньевича! – воскликнул он, но понял, что говорит слишком громко и снова перешел на шепот. – Его бывшей не удалось его приручить, хотя она очень пыталась.

– Приручить? – я удивлённо подняла брови. – Герман, он же не котёнок, чтобы его приручать. Он сам по себе… просто стал немного мягче. В чём проблема?

– Мягче? – он фыркнул и покачал головой. – Да он раньше всех до трясучки пугал! А тут, видишь ли, «мягче». По офису гуляет слух, что его видели улыбающимся!

– Он и раньше улыбался, – парировала я.

– Ой, ну давай, без этих игр. Ты и сама понимаешь, что его оскал невозможно было назвать улыбкой, – махнул рукой Герман.

– Так, и? Что в этом такого? – спросила я, делая вид, что не понимаю, к чему он клонит.

Герман закатил глаза:

– Девушки за ним табунами бегали, пытались как – то привлечь его внимание, а ты... ты просто щёлкнула пальцами, и он стал другим.

Внезапный телефонный звонок спас меня от этого разговора.

– Кхм, Гурман, я отвечу, – мягко сказала я, показывая, что разговор закончен.

– Конечно, конечно, – он выпрямился и вышел из приемной.

– Алло, – сказала я в трубку.

– Привет, птичка. Узнала?– сказал приглушенный мужской голос.