Книга Яду, светлейший?, страница 114 – Ольга Романовская

– Ладно, шутки в сторону. – Джургас резко выпрямился, смел невидимые бумаги со стола. Характерно, протокол моего допроса он не вел, просто слушал. – Я знаю, что именно вы сварили зелье.

Все внутри оборвалось, желудок завязался узлом, однако я ничем не выдала себя:

– Не понимаю, о чем вы, монсеньор.

Вернее, полагала, что не выдала, потому как наметанный глаз заместителя Верховного инквизитора видел все.

– У вас вспотели ладони, – в голосе его звучало легкое, почти отеческое осуждение, таким тоном журили нерадивых отпрысков. – Вы вздрогнули, прижали руки к бедрам…

Однако я не спешила сдаваться:

– Еще бы, любой испугается, услышав такие обвинения!

– Они правдивы?

Казалось, Джургас потерял ко мне всякий интерес. Очинил карандаш, вытащил чистый лист из-под пресс-папье, принялся выводить на нем какие-то цветочки. Приглядевшись, с удивлением признала в них колокольчики дурмана – слишком красноречивый намек.

– Монсеньору виднее.

Жажда на нервной почве усилилась. Облизнув губы, я, как сладострастный старик юную деву, пожирала взглядом графин с водой. Даже если бы его доверху наполнили отравой, выпила бы.

– Заинька, – неожиданно ласково, фамильярно обратился ко мне Джургас и милосердно налил воды, – мне слишком много лет, я слишком долго работаю в инквизиции, чтобы не чувствовать ложь. И уж, само собой, я навел справки, получил документы из Колзия. Они здесь, – он похлопал рукой по неприметной серой папке. – Если не верите, думаете, я блефую, могу показать. Там черным по белому написано, что вас привлекали по делу некого Юргаса, застали за сбором гроб-травы. Что этот Юргас угрожал вам…

– А если написано, почему вы тогда к Линасу прицепились? – окрысилась я. – Хотите сжечь ведьму, сжигайте, а его не трогайте! Он… Он взятку за лицензию брать отказался, соблазнить себя не позволил, хотя я старалась.

Джургас издал странный хрюкающий звук, отдаленно напоминавший смех.

– Таких признаний в этом кабинете еще не совершали! Но речь не о ваших чувствах, госпожа Томаско.

– Нет никаких чувств, я безвинного спасаю.

– Есть, – упрямо повторил собеседник. – Я даже завидую юному Клавелу. Хотел бы, чтобы и меня так же защищала любимая женщина.

– Вас-то от чего? – буркнула я и глотнула вожделенной воды. – У вас все хорошо, на повышение пойдете.

– Да и у вас пока неплохо. Если бы речь шла о сожжении ведьмы, в чем вы изволили меня обвинять, то беседовали бы мы не здесь, а в пыточной камере.

Закашлявшись, едва не выплюнула все, что проглотила. Джургас с мнимой заботой предложил постучать по спине, чтобы не захлебнулась. Отказалась: не желала, чтобы он ко мне прикасался.

– Итак, вернемся к отправной точке. Мне известна ровно половина событий, хотелось бы, чтобы вы поведали о второй. Как вы верно заметили, Линас Клавел – человек порядочный, даже слишком, с принципами, вряд ли связался бы с преступницей. Так что же с зельем, тем темным магом? И вашим сходством с Повеласом Дье.

Последний вопрос был явно лишний, мне и так икалось.

– Придется дать вам немного капель. – Джургас направился к небольшому пузатому шкафу. – Люди бывают разные, держу на всякий случай расхожий набор. Не бойтесь, там нет сыворотки правды.

– Я и не боюсь, – дрожащей рукой поставила стакан на стол. – Я ведьма, сразу почую состав.

– Вот и славно! Вам десять или пятнадцать капель?