Онлайн книга «Яду, светлейший?»
|
Та, не будь дурой, на всякий случай принялась с ним кокетничать: вдруг мы разругаемся вдрызг и место невесты освободится? Анжелика Линасу неровня, но инквизитор у нас бунтарь, в расстроенных чувствах может сделать предложение. Все равно папенька устроит разнос, пусть хоть за дело. – Не знаю такого. Сама невинность, аккуратно высвободила руку и подошла к окну. – Какой чудесный парк! Леди Клавел наверняка жутко потратилась на садовника: как известно, хорошего тяжело найти. Наговорила бы еще кучу подобной чепухи, если бы, извинившись перед Анжеликой, Линас не увел меня в тот самый парк, поближе к фонтану, чтобы заглушить не предназначенный для посторонних ушей разговор. – Ну? Иногда он был на редкость немногословен. Подняла брови: – Что, даже прошедшую ночь обсудить не хочешь? Еще час назад жаждал. – Передумал. Сейчас меня больше волнует, какое новое обвинение предъявит тебе Гинтас. – Ай-ай, – качая головой обошла вокруг мраморной чаши, – как можно, даже без «монсеньора»! Где ваше воспитание, светлейший? – Там же, где твоя совесть. – С совестью у меня как раз все в порядке. От камердинера не убудет. Или ты действительно вздумал вызвать его на дуэль? Линас молчал. Пришло мое время насупить брови: – Ты собирался? Серьезно? Дураки вы, аристократы, учитесь у ведьмы! Обещания надо держать, а камердинер целых сорок минут безнаказанно разгуливал по свету. Парк – это хорошо, в парке всегда много растений. Надеюсь, садовник, наоборот, плохой не выкосил под ноль сорные травы. Огляделась, мурлыча детскую ведьминскую песенку: «Один росток рву, второй примечаю, недругу своему приготовлю я чаю». Было у нее и продолжение, но мы остановимся на гербарии. Вот и белые соцветия посконника, скромно притаились среди кустов. Добавим розовых лепестков, отыщем душистой полыни, именно душистой, не горькой… – Постой! – Линас отвел мою руку от очередного растения. – Успокойся, не убью я никого. Ну, посидит в комнате уединений, подумает о вечном, ему даже полезно. – Страшная ты женщина! – Линас с трудом сдерживал улыбку, портившую его напускной грозный вид. – Знаю. С самооценкой у меня все в порядке. – А еще – воровка. Ты украла мое сердце. И ведь так все хорошо начиналось!.. С укором посмотрела на Линаса: – Вас книги тетушки покусали? Нормально же разговаривали, а тут Довмонт какой-то! Только я не Эдита, а ведьма с дурной наследственностью. – Так и я паршивая овца в семействе Клавел. Присядем? – Линас увлек меня к садовой скамейке. – Скоро мне на ковер к отцу. Хочу услышать сегодня хоть что-то приятное. Я отчаянно тянула время, несколько раз проверила, не помялась ли юбка, чистая ли скамейка. Уверенность, посетившая меня за завтраком, улетучилась вместе с парами горячего кофе. – Меня ждут, – ухватилась за возможность снова избежать разговора. – Анжелика Лазье и ее кантата – или что там она репетирует? – Мне тоже нужно кое-что отрепетировать. Предложение. Я избегала смотреть на Линаса, сосредоточившись на собственных руках. Вот майский жук опустился на травинку, она дрогнула под его весом… – Полагаю, дворян учат этому с колыбели. – Собственный голос напоминал воронье карканье. – Подумаешь, дешевое представление! Вы не беспокойтесь, я отвечу «да». – Вы? Дыхание Линаса щекотало волосы на затылке. Кожей ощущала его пристальный взгляд. Будто в плен инкубу угодила! |