Книга Яду, светлейший?, страница 161 – Ольга Романовская

Таинственно улыбнулась:

– Одно другому не мешает.

И только сейчас сообразив, что Линас до сих пор стоит в дурацкой позе, подняла его. Делать предложение на эмоциях не стоит, да и мне нужно подумать, хочу ли я замуж.

– Опять врете?

У Вальтера какая-то патологическая мания обвинять меня во лжи!

– Нет. Можете спросить у монсеньора Гинтаса, он с удовольствием просветит вас насчет моей родословной.

Угу, и после упоминания о Юргасе и его матери, я, с точки зрения доблестного генерала, перестану подходить даже на роль мимолетной знакомой его сына.

– Я доверяю только бумагам, барышня, – покачал головой Вальтер. – Привезите мне хоть что-нибудь, официально подтверждающее ваши слова, тогда поговорим. До тех пор я накладываю запрет на ваш брак с Линасом. Попытаетесь его обойти, поженитесь тайно, встретимся в суде. А пока… Не сочтите меня грубым, но я не желаю больше видеть вас моей гостьей.

– Взаимно, милорд, – улыбнулась во все тридцать два зуба. – Вы мне тоже не понравились с первой минуты, я притворялась только ради Линаса. А теперь… Честь имею, выращивайте свои розы и заставляйте маршировать по парку.

И кивнула Линасу:

– Ну, что пора по камерам? В столицу то есть.

* * *

– Присаживайтесь!

Немного робея, опустилась в кресло. Без молчаливой, а порой и деятельной поддержки Линаса я ощущала себя беззащитной. А ведь когда-то справлялась сама… Впрочем, в прошлой жизни меня не вызывали повесткой в инквизицию.

В кабинете Альгимаса Брониса я была лишь однажды, той памятной ночью, когда нас с Линасом выдернули из постели по обвинению в покушении на его убийство. Тогда меня допрашивал Джургас. Он и сейчас был здесь, стоял чуть поодаль, пристально наблюдая. А вот в кресле хозяина кабинета сидел совсем другой человек. Прежде я видела его лишь мельком, сначала в приемной, затем и вовсе в полумраке спальни между жизнью и смертью. По моей вине. Ведьме не положено иметь совесть, но, если бы могла, извернулась бы тогда в кафе Руты и отказалась варить зелье.

За окном кружились желтые листья.

Минуло три с половиной месяца с тех пор, как Линас вдрызг разругался с отцом и покинул родовое поместье. Мы спешно вернулись в столицу, под крылышко надзора инквизиции. Поселились не в особняке Клавелов – Линас снял небольшую квартиру. Он тоже гордый, как и Вальтер, напрасно отставной генерал надеялся, что сын променяет меня на безбедную жизнь. Ничему людей жизнь не учит! Если совсем юнцом Линас пошел против отцовской воли, то теперь, при профессии, должности, он по-прежнему числился начальником колзийской волостной службы магического контроля, уж подавно.

Мы исправно отмечались у Джургаса, ходили на допросы, очные ставки, судебные заседания. В памяти они слились в одно серо-коричневое мутное пятно – цвет полностью соответствовал содержимому. Сколько грязи тогда вылилось на наши головы!

Разумеется, Марюс все отрицал. Сообразив, что ему не отвертеться, пытался переложить большую часть вины на меня и Юргаса. Последний слушал его выпады с неизменно насмешливо-брезгливым выражением лица, считал ниже своего достоинства отвечать.

А потом Юргас пропал. Предполагаю, меня вызвали сюда для того, чтобы узнать, куда именно он подевался. Или для того, чтобы прямо из кабинета Верховного инквизитора под белы рученьки препроводить в камеру. В деле Марюса я выступала как свидетель, но никто не мешал начать новый судебный процесс со мной в главной роли. Подсознательно я этого ждала. Плохо спала, пила много ромашкового чая, вздрагивала от каждого шороха.