Книга Белая, страница 1 – Ева Сад

Прижимаясь спиной к шершавому дереву, я вспоминала. А больше мне ничего и не оставалось. Вокруг было так темно, что я не видела собственных рук. Сил что-то чувствовать тоже не осталось.

Я и так добежала до этого дикого места, подстегиваемая ужасом. Белая была рядом. Без сомнений. Только она мастерица прятаться, это я знала точно.

Теперь меня оставили и страх, и ужас, и паника. Потому что невозможно бояться бесконечно.

В моей душе осталась только тоскливая безысходность.

Чем, спрашивается, мне не угодила моя московская жизнь? Карьера, куча мероприятий, свидания с любящим мужчиной — как все эти радости жизни могли казаться мне избыточными?

Я стремилась к покою. Но вечный покой точно не входил в мои планы.

Белая приближалась. Я чувствовала ее вибрацию кончиками своих ледяных пальцев.

Уже два месяца мне постоянно хотелось плакать. И это при том, что я совершила головокружительный карьерный прыжок, заняв должность главного редактора супермодного журнала в свои неполные тридцать.

— Мечты сбываются, — сказала я и уставилась на содержимое своего чемодана. В его шелковом нутре спокойно соседствовали по-летнему ярко-желтый купальник и парочка теплых вязаных шапок.

Больше терпеть не получалось. Одна горячая слезинка соскользнула с носа. Потом вторая. И вот я уже рыдала навзрыд, уткнувшись в мягкую диванную подушку.

Я совершенно бесполезна. Даже чемодан не могу собрать. Не то что другие — нормальные — люди.

Упаднические мысли сделали еще хуже, чем было. Слезы полились непрерывным потоком — так, что я стала сомневаться, что среднестатистическая женщина может выдать такое количество соленой жидкости за раз.

Сосредоточиться на рыданиях мешал телефон. Он играл бодрый марш, который я сама поставила на звонок, когда у меня было не менее бодрое настроение. Где-то в конце весны. Тогда еще я чувствовала полноту жизни. Но после того, как окончательно сошел снег, я становилась несчастнее с каждым днем.

— Да, — хлюпнула я в трубку.

Со старыми привычками трудно расставаться. А когда ты хочешь чего-то добиться в журналистике, приходится отвечать на все-все звонки. Даже не представляю, сколько раз я выслушивала всякий спам от рекламщиков, говоривших удивленными голосами (полагаю, для кого-то я вообще была первой, кто взял трубку и покорно их слушал).

Но я не могла игнорировать звонки. А вдруг что-то важное?

— Ты плакала, — не спросили, а констатировали на том конце трубки.

— Мне просто нужно поскорее уехать, — я безразлично смотрела на огромный город с высоты двадцать восьмого этажа. Когда я только сняла квартиру, этот вид приводил меня в восторг. Каждый день. Каждую минуту.

— Надеюсь, ты подумаешь о… о нас, — мягко произнес Саша. И продолжил уже тверже: — Я по-прежнему готов найти хорошего специалиста. Валерия, милая, в психологической помощи нет ничего стыдного. Я уверен, что психолог поможет тебе куда лучше, чем побег за тысячи километров.

— Я все решила, — мой голос звучал резче, чем хотелось бы, но я решила, что Саша сам виноват.

Во-первых, за два года отношений я тысячу раз просила не называть меня Валерией. Полное имя для моих ушей звучало тяжело и официально, зато короткое «Лера» ласкало слух. Во-вторых, я уже ходила к психологу. В какой-то момент я даже повеселела, но после того, как мое фото оказалось на главной странице корпоративного календаря на будущий год, снова провалилась в пучину тоски. Хотя — и моя рациональная часть это отлично понимала — кто-то мог бы сказать, что я, пардон, зажралась. И был бы отчасти прав.