Книга Хозяйка Северных гор, страница 134 – Адель Хайд

Вопросов было много, например, будут ли ещё у корабля остановки? Или он сразу пойдёт в Абердин? Это больше десяти дней в пути, скорее всего могут куда-то зайти, набрать пресной воды.

Возник вопрос, а как они пойдут в Абердин? Почему я не спросила Алана?

Голова болела всё сильнее, и когда я поняла, что глаза закрываются, предпочла уснуть, чтобы время прошло быстрее.

Разбудили меня, когда по моим ощущениям прошло несколько часов. Я сквозь сон слышала, что крышку сундука открывали, но просыпаться не хотелось, я и не просыпалась.

Их было двое, один тот «купец», которого я видела, кода крышку открыли первый раз и второй была аббатиса. Ага, вот и ответ, как аббатиса ответит перед моей охраной? А никак, она тоже там же, где и я.

Мне помогли выбраться из сундука, мужчина вышел, и аббатиса помогла с туалетом и гигиеной, если можно так назвать, протирание маленькой тряпочкой, намоченной в морской воде.

Всё происходило молча, «купец» сразу предупредил, что не потерпит криков, и это будет чревато ещё большими неудобствами.

И хотя сил у меня почти не было, но первое, что я сделала, когда аббатиса, закончив мне помогать, посмотрела на меня, я ударила её по лицу!

Резко! Влепила ей пощёчину!

— Иуда! — произнесла, понимая, что для священнослужительницы, это, вероятно, страшное обвинение. Хотя, кто знает, как они для себя трактуют божьи заповеди.

Монашка вскрикнула, дверь распахнулась и в неё вбежал «купец»:

— Что тут у вас происходит?

Увидел монахиню, держащуюся за наливающуюся красным щёку, и попытался ме высказать:

— Я вас предупреждал, леди

И двинулся ко мне, но мне надоела роль жертвы, да и в сундук не хотелось:

— Не подходи ко мне! — вытянула я руку вперёд, — иначе я никогда не стану делать того, чтобы вы мне прочите.

Монахиня стояла и вертела головой, глядя то меня, то на «купца», наконец до неё «дошло», на что я и рассчитывала, что никто не собирался везти меня в Семпрингемское аббатство.

Мать Агнесса развернулась к «купцу»

— Это правда?

— Смотря что вы имеете в виду, мать Агнесса, — явно насмехаясь надо глупой женщиной, произнёс «купец».

— Вы разве не высадите нас в Уитернси?

Я посмотрела на купца и поняла, что сейчас произойдёт.

Или мать Агнессу подсадят ко мне в сундук, или выкинут за борт, «купец» не собирался продолжать выслушивать, кто, кому и где, что обещал.

Но аббатисами просто так не становятся, женщина и сама поняла, что атмосфера накалилась, и замолчала.

«Купец» продолжил выжидательно на меня смотреть.

— Я не полезу больше в сундук — заявила я, готовая биться насмерть.

Что-то он «прочитал» в моём взгляде, потому что, буркнув что-то о еде и воде, вышел из каюты.

Как только он вышел я тихо начала задавать вопросы монахине:

— Вы уже поняли, что вас обманули, мать Агнесса?

Но монахиня молча уселась на лавку, прибитую к стене, и стала перебирать чётки.

«Грехи замаливает,» — подумала я, и решила, что спать лягу в сундуке, не понравилась мне узкая лавка, я-то точно с неё упаду.

Вскоре пришёл «купец», имени его я так и не спросила. Монахиня, тем временем уже лежала, отвернувшись от всех, на своей лавке. В руках у купца был свёрток.

После того, как удалось поесть, жизнь уже не рисовалась только в чёрном цвете.

Утром я снова проснулась «под крышкой». Так прошло несколько дней. Никто в каюту, кроме «купца», назвавшегося Каасом, не заходил и не заглядывал. Все мои попытки уточнить информацию через монахиню не увенчались успехом, мать Агнесса, бывшая такой словоохотливой в замке, здесь молчала, как рыба.