Книга Вторая молодость Фаины, страница 104 – Адель Хайд

— Да, Фаина Андреевна, — кивнул он. — И я предположил, что именно от него вы хотели убежать.

«Вот же умный какой!» — подумала я.

А вслух призналась:

— Так и есть, Пётр Васильевич, я опасаюсь провокации с его стороны, боюсь, как бы он скандал не устроил. Когда-то моя мать рассчитывала, что я стану княгиней Дуловой и занимала у него деньги.

Как только я сказала про деньги, штабс-капитан вздрогнул, но ничего не сказал. И я подумала, что, вероятно, для него все эти кредиторы, довольно болезненная тема.

Поэтому я осторожно продолжила:

— Теперь же князь является моим кредитором и подал иск на взыскание долга, а я решила оспорить. Поэтому, если вы решите не сопровождать меня, я пойму.

Я специально не стала продолжать, и говорить что-то после слова «пойму». Понадеялась, что штабс-капитан сам поймёт, что «пойму» и «прощу», это разные вещи.

И, видимо, Пётр Васильевич уловил это, потому что возмущённо воскликнул:

— Фаина Андреевна, мне очень больно и досадно слышать, что вы считаете меня неспособным защитить даму, тем более что я надеюсь, что вы разрешите мне за вами ухаживать.

Я ещё раз подумала: «Надо же, какой умный товарищ», — и мысленно поставила плюс в его пользу.

Заручившись поддержкой и Раисы Леонтьевны, и Петра Васильевича, я почувствовала себя гораздо увереннее и кивнула Вере, которая стояла в стороне, растерянно озираясь. Пришлось и Веру посвятить в ситуацию.

Вера же, сжав кулачки, воинственно заявила:

— Не переживайте, Фаина Андреевна, пусть только этот Дулов попробует вас обидеть, уж я ему покажу!

Я улыбнулась, но попросила:

— Вера, ничего ему не показывайте, с такими людьми лучше не связываться.

Я не стала объяснять подробности, но на ум пришла не очень приличная пословица из моей прошлой жизни, которая очень хорошо объясняла, почему Дулова не надо трогать, но поскольку она не соотносилась с дворянским воспитанием Фаины Стрешневой, то я промолчала.

Вечер прошёл относительно спокойно. После того, как все отужинали, Раиса Леонтьевна подозвала нас с Верой и дала возможность раздать приглашения на открытие магазина. Баронесса Сушка меня немного пугала сегодня, потому что в этот раз она была на моей стороне, и активно расхваливала эликсиры:

— Поверьте мне, — громко восклицала она, немного свысока поглядывая на остальных, — не хуже французских! Я попробовала.

Дамы переглядывались, и мы с Верой тоже переглянулись, возникло опасение, чтобы не случилось обратного эффекта, ведь баронесса, как правило, порицала всё хорошее.

Однако приглашения на открытие магазина разобрали подчистую, нам их даже не хватило, но я пообещала, что те, кто придёт и без пригласительного тоже получат возможность принять участие в презентации наших эликсиров.

Проблемы начались, конечно же после того, как все поели и выпили. Все уже прошли в танцевальный зал, где музыканты подстраивали инструменты и распределились по краям зала, оставляя пространство для тех, кто будет танцевать и вдруг, князь Дулов, явно переборщив с горячительными напитками, судя по раскрасневшемуся лицу, громко заявил:

— Я смотрю, Михаил Ананьевич, в вашей губернии некоторые должники обосновались.

В зале воцарилась странная тишина. Михаил Ананьевич, помедлив, спокойно спросил:

— Что вы имеете в виду, Игнатий Иванович?

— Девицу Стрешневу, — вызывающе сказал князь Дулов и уставился на меня.