Книга Вторая молодость Фаины, страница 62 – Адель Хайд

Остаток дня пролетел в хлопотах, то обедали, то играли, обсудили с Верой, что надо для лаборатории. И на следующий день снова выехали в город. На этот раз с охраной, да и в повозке еле поместились. Вера, я и Полинка. Кузьму уже брать не стали.

Полину я собиралась завезти сначала к доктору, а потом к Раисе Леонтьевне, а самой надо было встретиться с помощником Нурова договориться об обустройстве лавки. Приятно поразило то, что Вера оказалась самостоятельной и решительно сказала, что она сама всё сделает и узнает про оборудование для лаборатории.

***

Тем же днём. В одной из деревень на земле Стрешневых

В доме за большим, грубо сколоченным столом, сидели трое. Один из них был староста Становской, Мирон. Мирон, как и всегда, одет был по-господски. Новая рубаха, новый оливкового цвета жилет, и до блеска начищенные сапоги.

Напротив него сидели два разбойного вида мужика, на столе стояли миски, в горшке дымилась еда. Окна были занавешены, поэтому на столе уже горела лампа, хотя было ещё светло.

— К ней теперича не подберёшься, — говорил как будто бы простуженным сиплым голосом один из мужиков.

Мирон с некоторым презрением, поглядывавший на говорившего, жёстко произнёс:

— Надо было в первую ночь разбираться, а вы снова грабить пошли

И хотел было сплюнуть, но потом вспомнил, что он в доме и просто брезгливо сморщился.

— Да, хто-ж знал-та, — возмущённо сказал второй из мужиков, с неопрятной клочьями растущей а лице бородой, —шо девка стрельнет. Тыж сказал што там старик и девка, а нас тама обстреляли, еле ушли мы.

— Ладно, — ворчливо произнёс Мирон, — пока укройтесь в схроне в лесу, немного успокоится, дам знать. А то ко мне уже её начальник охраны приезжал, про повозку выведывал.

И Мирон, не удержавшись, всё-таки сплюнул:

— Еле отболтался.

Потом посмотрел на подельников:

— Пока ни-ни, не высовывайтесь, недельку подождём, а тама я вам дам знать.

Сиплый произнёс:

— Тык, оно понятно, шо отсидеться надобно, а как насчёт деньги-та? Мы-ж пострадавшие и, эта, за нами не станет, разберёмся с девкой.

Мирон недовольно поморщился:

—С хозяином поговорю насчёт денег. Но, Фома, ты-ж сам знаешь, нет дела, нет куража.

В городе сначала высадили Веру, возле здания университета. Хотела ей охрану оставить, но Вера так на меня посмотрела, что я подумала, что охрана понадобится тем, кто посмеет на Веру «плохо посмотреть».

Всего второй день она со мной, а человека не узнать. Шея выпрямилась, глаза горят. Я даже сегодня, пока мы ехали до города смотрела на неё и думала: «И почему она мне вчера некрасивой показалась, и глаза большие, и кожа хорошая, и улыбка приятная».

Но в день приезда лицо у девушки было усталым, и она совершенно точно не улыбалась. Как всё-таки человек меняется, когда становится сам себе нужен. Не кому-то, а именно себе.

С матушкой её оставили девочку деревенскую, которая обычно за Полинкой присматривает, и Кузьма там, справятся.

В сопровождении трёх конных охранников я чувствовала себя какой-то знатной дамой. А Полине очень нравилось, особенно когда кто-то в дороге подъезжал поближе и подмигивал ей, ой, как она улыбалась, и весело хохотала даже, но без слов, словно бы забыла, как это, говорить и издавать звуки.

Я сразу решила, что надо ехать к «народному» доктору. Правда был риск, что там людей много, но я решила, что воспользуюсь своей дворянской привилегией, и «пролезу» без очереди.