Книга Счастье на краю, страница 140 – Адель Хайд

Уже точно не гувернантка вскочила и уже совсем не слабым голосом зло заявила:

— Я пожалуюсь на вас госпоже графине

Моррис занервничал. Я поняла, что он сейчас что-нибудь предложит девице, но я не собиралась её оставлять в замке, поэтому постаралась его опередить:

— Мадемуазель, ваше право пойти и пожаловаться, но, если у вас сложная ситуация, то мы можем с господином Моррисом обсудить какие возможны варианты. Но вы же понимаете, что дочь графа, это не дочь мясника, у которой вы были в гувернантках последний год? И это даже госпожа графиня не в силах изменить.

После этих слов мадемуазель немного стихла, но по упрямому выражению лица я видела, что надежда на помощь графини ещё имеется.

Что же графиня ей пообещала, — продолжала я размышлять — и, главное, за что?

Слуге приказали проводить мадемуазель, помочь ей с вещами и разместить за пределами замковой территории до принятия окончательного решения.

Когда мы остались вдвоём, Моррис удивлённо поинтересовался:

— Мари, почему вы так негативно настроены против девушки, я бы нашёл ей место… горничной, например, замок большой, люди всегда требуются

Я объяснила Моррису свои опасения. Конечно, я не стала говорить, что «графиня хочет причинить вред Эмме». Я просто высказала те вопросы, которые приведут неглупого пожилого мужчину к верным ответам и заставят его задуматься.

Так и в жизни, задай себе вопрос «а зачем они это делают», и тогда у тебя будет больше шансов понять их мотивы и повернуть ситуацию в свою пользу.

Убедилась, что мадемуазель вывели за пределы замка, я немного успокоилась.

Вторую половину дня провела с дочерью. В игре выяснилось, что немного считать и читать Эмма умеет.

Девочка мне рассказала, что её учил папа.

Я порадовалась, оказывается граф только со мной грубиян, а ребёнка любит. Между занятиями мы сходили на улицу, выгуляли толстопузых, которым до этого целый час придумывали имена.

Вместе с нами, в комнате Эммы, пока никто не видел, проявлялся модир, Эмма сначала обиделась, когда я ей сказала, что его зовут Густав, но потом, когда модир и ей показал, где он раньше жил, согласилась, что называть человека по прозвищу нехорошо.

— Мари, а мы сможем вылечить Густава? — спросила Эмма

— Конечно, сможем, и я скажу тебе по секрету, что я знаю нескольких модиров, которые вылечились, — ответила дочери

Вместе с Эммой мы проверили как дела на кухне. Сияющий, словно натёртый медный таз, повар Дидье отчитался, что впервые за последний месяц обед прошёл на ура, все те, кто ходил на обед как на повинность, а потом разживались колбасой на кухне, радостно стучали ложками и возносили хвалу умному графу, который «придумал» нанять экономку.

— А графиня тоже? — удивилась я

— Нет, что вы, Мари, графиня обедала у себя в покоях, — Дидье подмигнул и добавил, — меню как вы и утвердили. Но её компаньонка зашла после обеда за булочкой, которую съела сама, здесь же с чашкой взвара.

— Надо же, как интересно, — пробормотала я

Дидье уточнил:

— Она и раньше заходила, всё же тяжело питаться так, как графиня, это особый талант.

Уточнив, что по ужину вопросов нет, мы с Эммой собрались на выход. И уже у дверей с кухни, Дидье меня окликнул:

— Мадемуазель Мари, на ужине графиня будет точно, ужины она ещё ни разу не пропускала