Книга Землянка по ту сторону неба Хайд, страница 2 – Екатерина Евгеньева, Адель Хайд

Вылив горькую жижу в раковину, я придирчиво оглядела себя в зеркало. Тёмно-синяя форма сидела безупречно, каждая складка на месте, золотистые пуговицы начищены до блеска. Убедившись, что выгляжу превосходно, выскочила из дома.

— Птица, я уж думал, ты сдрейфила! — как только я вошла в аудиторию, мне на плечо упала тяжёлая рука сокурсника.

— И позволила тебе опередить меня по итоговым баллам? — усмехнулась, глядя в карие глаза парня. — Не слишком ли лёгкая победа?

— Уж и помечтать нельзя?! — он приобнял меня за талию и притянул ближе.

— Руки, Баранов! Чай не твоя девушка, — я хлопнула по ладони наглеца.

— Недотрога! — недовольство так и сквозило в голосе, но всё же он сделал, как я просила. — Ты многое теряешь, между прочим.

— Переживу. Всё лучше, чем потом сопли на кулак наматывать, как твои бывшие.

Я стала для Баранова этаким недосягаемым алмазом, который он всё никак не мог получить. И всё бы ничего — он был парнем видным, с деньгами и связями, но вот незадача, на свою беду поспорил с парнями, что уложит меня в койку за месяц. Может, и вышло бы, не узнай я об этом. Так что шансов для выигрыша не было. А вот его настойчивость порой поражала.

— Да замолчите вы, — шикнула на нас Светка. — Вам лишь бы шушукаться. Тут, между прочим, экзамен скоро начнётся.

— Что? — закричал на весь кабинет Баранов. — Какой экзамен? Я думал, нам так в зачётки «отл» поставят, за то что вообще пришли сюда.

Светка уже открыла было рот, чтобы выдать лекцию о тематике нашей встречи и напомнить имя преподавателя, но увидев, как я давлюсь со смеху, гневно сверкнула глазами и отвернулась от нашей компании.

Когда в классе появился преподаватель, воцарилась тишина. Размеренным уверенным шагом он прошёл до середины аудитории и смерил нас оценивающим взглядом.

— Ну что, будущие пилоты, готовы? — засунув руки в карманы, он перекатывался с пяток на носки.

— Да, сэр! — отсалютовал ему Баранов.

«Ох, и шут, но харизматичный, мерзавец», — думала я, глядя на блондина.

— Тогда приступим. Выдам вам координаты, надо как обычно: полёт туда — отметка у диспетчера со всеми входными, и обратно. Все понятно? — убедившись, что все кивнули, продолжил: — Алёна первая. Дальше Максим, Светлана и…

Окрылённая, я уже не слушала. Полностью ушла в себя, повторяя пункты протокола полёта до заданной точки. Каждый из группы летал по такому плану много раз, но сегодня не было права не то что на ошибку — даже на малейшую неточность. Я шла к этому несколько лет и не могла срезаться на финишной прямой.

— Птица, — подмигнул мне Баранов, — не оплошай!

«Тук-тук», — сердце отбивало бешеный ритм, словно я первый раз села в кресло и взялась за штурвал. Наверное, волнение будет всегда.

Я провела рукой по горячей от солнца пластмассовой поверхности, поглубже вдохнула воздух с примесью запаха смазки самолета, уже ставшие знакомыми и родными.

Поворот тумблера, вибрация кабины и вид облаков из иллюминатора. Я посмотрела на нужные мне координаты, сверяясь с датчиками на панели, и взмыла вверх.

— Ну, Птица, вперёд! — меня затопило ощущение свободы и полёта.

В небе я чувствовала себя особенно хорошо. Казалось, за плечами и правда вырастают крылья. Здесь я могла дать волю чувствам и желаниям, отдаться во власть стихии и парить в потоках ветра, жадно ловя блики солнца в отражении приборной панели. Штурвал под ладонями казался продолжением моего тела, каждое движение — отточенным и выверенным.