Книга (не) истинная. Полюбить вновь, страница 18 – Екатерина Евгеньева

— Пойми, мне нравятся твои наброски, в них есть изюминка, но я не готов потратить столько времени впустую, сидя тут. — Он провёл пальцем по моей щеке и, наклонившись, коснулся моих губ. — Посмотри на меня.

Подчинившись голосу, я утонула в его серых глазах. Словно бушующее море в разгар грозы, они затягивали, обещая бесконечную негу.

В такие моменты, как этот, я чувствовала, как сильна наша связь, как она не даёт нам отдалиться друг от друга, притягивая и сближая.

В один из дней я сидела за письменным столом в выделенном мне небольшом кабинете на первом этаже и писала письмо матери. Спустя месяц после обетов, данных нами в церкви, всё же собралась с духом, чтобы излить на бумаге всё то, что терзало меня.

«Милая моя матушка! Бесконечно скучаю по вас с отцом, не проходит и дня без мыслей об отчем доме. Вы были правы, роль герцогини достаточно сложна, и трудно переоценить вклад, который жене следует вносить в семейную жизнь. Здесь очень красиво, а люди на удивление добры ко мне. Как выяснилось, в замке проживают только драконы, но позвольте мне называть прислугу людьми, так проще и привычнее. Герцог же…»

Не знала, как описать. Время, проведённое мной в статусе жены герцога, было полно как сюрпризов, так и горьких разочарований. Жаркие ночи с мужем сменялись одинокими днями без него. Каждый вечер он приходил в нашу спальню, принимал ванну, а я помогала ему вытереться. Потом всё шло словно по заготовленному кем-то сценарию, он меня целовал так сладко и нежно, что я приходила в себя лишь под утро, лёжа на кровати одна, едва прикрытая одеялом. Он уходил столь тихо, что мне ни разу так и не удалось поймать его. А поймать очень хотелось. Хотелось расспросить так много, помог ли наш ритуал, проведённый на следующий день после приезда сюда, хотелось узнать, куда же он с таким рвением уходит каждое утро и как в итоге проходит его день. Иногда мы встречались в столовой за ужином, но чаще всего он был поглощён чтением новостей в газете, что мне оставалось лишь молча любоваться его профилем. Белоснежные волосы, свободные от украшений, спадают на крупные плечи, чувственные губы дарят улыбку, а глаза излучают счастье.

Днём же по обыкновению я была предоставлена сама себе, в ревизии снеди и вещей, как выразился мой муж, необходимости не было, а запасами на зиму он будет заниматься сам, как и происходило до этого. Какова же моя роль во всём этом? Я и сама терялась в догадках. Иногда я ощущала себя красивым украшением, эдаким подарком на Новогодье, упакованным в красивую обёртку. Задумавшись, так и не смогла вспомнить, чем же понедельник отличался от пятницы, ну разве что платье было другое, а так — всё то же. Отдать должное окружающим меня людям, они все и правда держались со мной предельно любезно, предвосхищая любой мой каприз.

Написав, что люблю и скучаю по близким мне знакомым, запечатала письмо и отдала девушке, приставленной ко мне в качестве камеристки. Совсем юная, моложе меня на несколько лет, она пыталась, насколько это возможно, скрасить мои дни беседами и рассказами об их стране.

Спустя ещё несколько недель жизни в таком же ритме я поняла, что понемногу начинаю сходить с ума. Водоворот однообразия засасывала меня всё глубже. В раздражении отбросив вышивку, которой, по мнению мужа, должна ежедневно заниматься каждая уважающая себя леди, я отправилась в сторону библиотеки.