Книга (не) истинная. Полюбить вновь, страница 62 – Екатерина Евгеньева

— Вылезай быстрее, дальше пойдём пешком. — Он на удивление быстро для своего возраста слез с лошади и подал мне руку, чтобы я спустилась с телеги.

— Почему пешком? Что происходит?

— Лошадь может заржать, и её услышат. А мы пойдем тихо, чтобы никто не знал, что мы здесь. — Он отогнал телегу в сторону и привязав лошадь к дереву, вернулся ко мне.

Отсюда и правда было не видно, что рядом стоит телега. Мы торопились как могли, чтобы быстрее войти в деревню, вернее, в то, что от неё осталось.

Амалия. Деревня герцогства

Ещё не доходя до ворот, мы почувствовали запах гари. Он обволакивал горло, сжимая и мешая дышать. Пригнувшись как можно ниже к земле, собирая одеждой грязь, мы прошли мимо того, что раньше называли главным входом в деревню. Теперь обугленные наполовину столбы одиноко стояли посреди дороги, чуть накренившись в сторону.

— Что же здесь произошло? — Я в ужасе прикрыла рот рукой, чтобы не закричать.

Всюду что-то чернело и тлело, а с неба мелкими серыми хлопьями падал пепел, оседая на поверхности. И было тихо, так тихо, что я слышала лишь треск тлеющих брёвен, будто бы кто-то разжёг костёр невиданных размеров.

— Марта! — Рафар рванул было вперёд, в сторону, где стоял дом Марты, но я успела перехватить его до того, как стало слишком поздно.

— Подожди, нам надо понять, что же произошло. — Вряд ли целую деревню мог уничтожить пожар, маги научились справляться с такими бедствиями уже очень давно. К тому же даже если допустить мысль поджога, то не могло быть так тихо. Не было видно ни сельчан, ни домашнего скота, да и просто животных, которые обычно снуют под ногами. Словно мир замер и приготовился к чему-то страшному.

Мы спрятались за разрушенным колодцем. Сейчас от него осталась лишь одна колодезная ограда, подёрнутая чёрной дымкой, а навершие лежало неподалёку, словно кто-то просто снял его и положил рядом. Я осторожно просунула руку внутрь отверстия и зачерпнула в ладонь немного воды. Смочив платок, надела его на голову и закрыла часть лица. Так хотя бы можно дышать через раз. Лёгкие отказывались вдыхать такой воздух, сдавливая спазмом грудь.

Мы понемногу, небольшими перебежками, пробирались внутрь деревни. И куда бы ни падал взор, везде я видела лишь одно — разрушенные огнём дома, покорёженные горячим воздухом заборы. И много-много пепла на дороге. Куда бы мы не ступили, везде была серая пыль, укрывающая толстым слоем тропу. Изредка попадались неровности, и мы, перешагивая их, двигались дальше.

Впереди шёл Рафар, я же — чуть поодаль, стараясь ступать лишь там, где он оставил свой след, ставя ногу туда, где и он. Казалось жизненно важным идти тихо, не создавая шума. Когда мы всё в той же давящей тишине дошли до середины деревни, я ужаснулась, хотя до этого и не думала, что увижу что-то еще более страшное, чем разрушенная деревня. Перед нами был дракон, самый настоящий большой и живой. Он медленно, словно нехотя, встал с земли и, расправив крылья, поднялся в воздух. Я за всеми своими жизненными перипетиями так ни разу их и не видела. Герцог никогда не обращался при мне, да я и не просила, думала, как-нибудь потом, в другой раз. Покрытый блестящей чёрной чешуёй, с крупными крыльями, которые при взмахе размером могли соперничать с дворцовым замком. Животное было красивым. Смертоносным, но тем не менее прекрасным. Лучи солнца падали на его спину и отражались бликами, мерцая даже сквозь серый пепел. Большой чёрный ящер кружил над домами, зависая над землёй на несколько секунд и изрыгая столп огня на руины под ним. Ярко-алое пламя с бешеной скоростью неслось на стоявшее неподалёку строение, за секунду превращая его в горстку сожженных поленьев.