Книга Хозяйка собственного поместья, страница 37 – Наталья Шнейдер

— Давай-ка, Дуняша, я с тобой сегодня заночую, в девичьей, — проворчала нянька, тоже разворачиваясь к дому. — Спокойнее будет, если сама пригляжу. Они хоть парни и надежные, да все ж парни. Опять же, не думала я, что они додумаются напиться, а они вон что учудили.

— Да может, правду говорили, будто косушка на всех, — вздохнула Дуня.

— Мишка врать не стал бы. С устатку, поди, сморило, как и Ваньку, — согласилась Марья. — Только тот совсем к нормальной работе непривычен, городской.

Это слово она произнесла так презрительно, что мне на миг показалось, будто сейчас плюнет. Но Марья только продолжала:

— А эти за зиму, вишь, разомлели. Работы-то настоящей зимой и нет.

В самом деле?

— Дров привезти да воды натаскать, разве ж это работа? — Нянька словно прочитала мои мысли. — Вот и умаялись, с отвычки-то. Как в деревне буду, Федькиной матери все расскажу, пусть она оболтусу своему ума вставит, кроме него некому было само… водки принести.

Оговорка от моих ушей не укрылась.

— А что, самогон гнать запрещено?

Выливать брагу я не буду, тем более что почти добродила, но, если так, придется не только от Петра прятаться, но и придумывать повод, чтобы отправить восвояси Виктора, да и парней-работников. Не ровен час, сболтнет кто-то. Хотя, наверное, Марья бы предупредила, еще когда я перемерзшую картошку ставила бродить.

— Вам, господам, не запрещено, да только для домашних нужд. А мужикам — ни-ни. Откупщикам же надо свои деньги вернуть, а кто у них водку станет покупать, ежели мужики сами себе гнать будут? Мы и не гоним.

Я кивнула:

— Конечно.

— Кстати, я вечером бражку проверяла, подошла она. Как-то бы нам Петю из дома услать? Вчера вот, как специально, весь день в лесу проработал, да не до того было.

— Придумаю, — пообещала я. — Только не сейчас. Потерпит пару дней.

— Само собой, — согласилась теперь Марья.

Она свернула на тропинку к черным сеням, я вошла в галерею. Но, едва я сбросила верхнюю одежду и шагнула к спальне, Мотя завертелся под ногами, так что я едва об него не споткнулась.

— Что такое? — спросила я.

Кот протрусил к дверям отцовского кабинета, в который я не входила с тех пор, как разобралась с окнами и печами.

Я озадаченно посмотрела на него. Мотя, усевшись у двери, посмотрел на меня.

— Дошло, — медленно проговорила я.

В самом деле, если завтра явится урядник, мне как минимум нужно будет подписать протокол или как он называется в этой реальности. А я, хоть и сумела худо-бедно совладать с пером и чернилами — просто ужас, как люди умудрялись писать этим толстенные тома! — даже представления не имела о том, как расписывалась Настенька. Да и хотя бы «с моих слов записано верно» придется своей рукой начертать. И к этому тоже нужно подготовиться — я ведь не знаю, какие формулировки тут в ходу.

Похоже, доспать мне сегодня не удастся.

— Давай хоть оденусь, — сказала я Моте. — Не в ночнушке же в кабинете торчать.

Кот возражать не стал. Через несколько минут я вернулась в галерею, держа в руке свечу.

— Ты уверен, что нам сюда?

Если я и ожидала найти что-то полезное, то скорее в будуаре маменьки, чем в отцовском кабинете.

Мотя сел, словно бы сам размышлял, и действительно двинулся к маменькиной комнате. Прошествовал к одному из шкафов и, поднявшись на задние лапы, оперся передними о нижнюю полку. Глянул на меня, потом прямо перед собой.