Книга Хозяйка расцветающего поместья, страница 104 – Наталья Шнейдер

Меня кольнуло виной за те недели, которые Виктор провел в моем доме, а потом мы вместе прожили в городе. Впрочем, его мать не оставалась одна без присмотра: в имении есть слуги, которые и позаботятся о барыне, и защитят, если нужно, и за доктором пошлют, даром что без того доктора любая болезнь быстрее пройдет.

— Я не устану молиться за тебя, вернувшую мне здоровье, — продолжала свекровь.

Я смутилась:

— Человек лечит, исцеляет бог. К тому же…

— Да, я помню, как ты говорила, будто ревматизм нельзя вылечить, можно только подлечить. Но я все равно радуюсь каждому новому дню.

Я смутилась еще сильнее, впервые не зная, что сказать. Поняв это, княгиня сменила тему.

— Ты не против будешь показать мне хозяйство ближе к вечеру?

— Конечно, маменька. Позовите меня, когда понадоблюсь. А пока отдыхайте.

Когда я открыла дверь, чтобы выйти, под ногами проскользнул Мотя. Я встревоженно посмотрела на него: неужели свекрови еще нужно лечение? Кот мрякнул, неведомо как давая понять: он тут только убедиться, что все в порядке, и прыгнул свекрови на колени.

— Ах ты подлиза, — проворковала она, и кот громко заурчал. — Только мне рыбку не носи, твоя хозяйка запретила мне чересчур много соленого. Побаловались немного, и хватит.

Я вернулась на кухню — но там прекрасно справлялись без меня. Над тазом с посудой склонилась судомойка, кухарка начала подготовку к ужину. Разве что Марью стоило чем-нибудь занять, чтобы не стояла у нее над душой, призывая расстараться как следует.

— Кому свекровь — свекровище, а наша — свекровушка, и дай бог, чтобы и дальше так было. Так что ты уж не подведи.

— Я у них десять лет в доме работала, вот такой девчонкой пришла, — огрызнулась, наконец не выдержав, кухарка. — И уж знаю, как старой барыне угодить.

Пришлось пресечь едва не начавшуюся свару, попросив Марью найти для свекрови шаль: весенний воздух обманчив. Нянька, конечно, сразу же меня раскусила: едва мы вышли за дверь, взяла меня под руку.

— Прости меня, старую, касаточка. Очень уж я переживаю. Угодила ты свекровке, ой как угодила… Сердце радуется глядя, тьфу-тьфу, как бы не сглазить.

— Я ей не угождала, просто позаботилась немного.

— Как ни назови, а все едино — ласкова она с тобой стала, а то ведь как глянет, так кровь в жилах стынет. Да и ты возможности подкусить не упускала, право слово, жили как кошка с собакой… У нее норов, у тебя норов, а барин, бедный, как между молотом и наковальней.

Как же быстро «аспид» превратился в «бедного барина». Пожалуй, не стоит напоминать Марье, как она пыталась ему дорожку лапником выстелить. Равно как и спрашивать, откуда она знает, как Настенька жила со свекровью, если сама оставалась в этом доме.

— И у него норов, — продолжала нянька, словно подслушав мои мысли. — Не знаешь, когда и полыхнет. Не накаркать бы. — Она сотворила священный жест.

— Все будет хорошо, — успокоила я ее.

— Дай-то бог.

Я не стала говорить ей, что не хочу ничего загадывать. Жизнь научила меня радоваться тому, что есть, и уже за второй шанс я была благодарна судьбе или местным богам, кто бы ни приложил к этому руку. Как и за свое сегодняшнее счастье. А там… У меня тоже характер не сахар, в конце-то концов.

На прогулке в саду нас решил сопровождать Виктор. Было ужасно неловко перед свекровью за жалкие одиночки-нарциссы и гиацинты, каким-то чудом проросшие без ухода. Я мысленно отметила, что нужно будет выкопать и, возможно, разделить луковицы и перезаложить клумбы. Но княгиня словно не замечала этого безобразия. Зато обратила внимание на побеленные деревья.