Книга Хозяйка расцветающего поместья, страница 153 – Наталья Шнейдер

Стрельцов кивнул.

— Вероятно, приехав ко мне, доктор пытался замести следы своего участия в бунте: я должен был стать свидетелем, что он ни при чем. Ну и заодно утопить этот бунт в крови, и после этого никто не искал бы подстрекателя. Обсуждали бы обоснованность столь жестоких мер…

— Вы-то ему когда на глаз успели наступить? — полюбопытствовала я.

— Думаю, дело не во мне лично, к тому же, если бы вы погибли — простите, Анастасия Павловна, что говорю о таких мрачных вещах…

Я пожала плечами.

— Если бы толпа со мной разделалась, никто не осудил бы вас за жестокость. Но я посмела остаться живой и даже начать договариваться. Вот бедолага расстроился.

— Возможно, Зарецкий рассчитывал, что я не осмелюсь поехать один, без поддержки солдат, и явлюсь слишком поздно — пока-то пешие доберутся. Но я решил, что толпа крестьян уж никак не опаснее вооруженных отрядов горских князей и боевых магов Лангедойля, их поддерживающих.

— И все пошло не по плану, — хмыкнула я. — Спасибо вам за вашу смелость.

— Не стоит, Анастасия Павловна. Я выполнял свой долг. Кто действительно поражал сегодня своей храбростью…

Я с улыбкой покачала головой, и он не стал договаривать. Чтобы сменить тему, я взяла со стола записную книжку, принесенную Мотей, пролистала.

— Похоже, это дневник моего батюшки. Вот почему Зарецкий был так уверен, что клад в доме.

— И вот почему не купился на наше представление, — заметил Виктор.

— Представление? — заинтересовался исправник.

Мы с Виктором, посмеиваясь, рассказали ему про шкатулку с «сокровищами». Стрельцов расхохотался.

— О, женщины, вероломство вам имя!

— Но деревенский мужик, нашедший ее, никак не мог быть достойным наследником, — сказал Виктор.

— Почему? — изумилась я. — Он мог быть незаконным… гм.

Оба мужчины посмотрели на меня так, будто я собралась стриптиз на столе танцевать.

— Даже если предположить, что ваш батюшка или дед… наследил в деревне, простите. Человек, пытавшийся утаить найденное на чужой земле, не может быть достойным, — покачал головой Стрельцов.

Я пожала плечами, решив, что продолжать спор не имеет смысла.

— А записки он наверняка украл, когда осматривал тело вашего батюшки, чтобы подтвердить самоубийство. Как только кот додумался их стащить, и когда успел?!

— А это точно было самоубийство? — спросила я, чтобы отвлечь внимание от сверхъестественных способностей Моти. — Не помог ли милейший доктор…

— Мы записали это как несчастный случай в обращении с оружием, иначе вашего батюшку не похоронили бы на освященной земле, — сказал Стрельцов. — Но это несомненно было самоубийство. Следы пороха на стреляющей руке, отпечаток дула у виска, характерный ожог вокруг входного отверстия… Еще раз прошу прощения, Анастасия Павловна. Такие подробности не для женских ушей, тем более не для ушей дочери.

— Кажется, мы с вами уже убедились, что у моей жены нервы покрепче, чем у нас обоих вместе взятых, — усмехнулся Виктор.

— Я съезжу в Отрадное, изучу записки доктора, чтобы прояснить его мотивы, — сказал Стрельцов. — Тем более мне все равно придется это сделать, чтобы предоставить подробный отчет. Не каждый день один дворянин стреляет в другого при толпе свидетелей.

Виктор пожал плечами.

— Не могу сказать, что эта смерть сильно отяготит мою совесть.

Карантин сняли через десять дней. Еще через три дня Стрельцов привез к нам пухлую папку и, вручая ее мне, сказал: