Книга Клиника в Гоблинском переулке, страница 41 – Анна Платунова, Наталья Шнейдер

– Все хорошо, Грейс. Все отлично! Когда по-настоящему больно, кажется, что это никогда не закончится, но ты молодец, справилась. Больше не о чем волноваться. Отдыхайте, Грейс.

Голос мэтра Даттона, мягкий, убаюкивающий, погружал в дрему. Он все еще держал мои ступни, гладил и разминал их, разгоняя кровь. Противное онемение исчезло без следа, и было так приятно ощущать шершавую кожу на подушечках пальцев мэтра Ланселота, все его прикосновения… Движения постепенно замедлялись. Вот мэтр Ланселот поставил одну мою ногу на пол, но прежде чем отпустить другую, обвел большим пальцем косточку на лодыжке.

Вот, казалось бы, только что он лечил меня, растирал пальцы, разминал косточки и сухожилия, да так, что кожа снова начала гореть. Но одно легкое, словно случайное прикосновение к моей лодыжке – и сердце заколотилось в груди.

Мэтр Ланселот поднялся, отряхнул колени. Я наблюдала за ним из-под опущенных век. Мне снова чудится или мой прекрасный целитель озадачен и смущен?

– Я принесу вам воды, монна Амари. И приказываю вам как ваш целитель и руководитель практики отдохнуть по крайней мере полчаса, прежде чем встанете на ноги.

Вот так, больше не «Грейс», не «молодчина» и не «девочка». «Монна Амари». Но сожаление кольнуло и ушло. Ведь главное – все получилось! Не осталось и следа от проклятия некроманта, мои ноги при мне, и жизнь продолжается.

– Спасибо вам, мэтр Ланселот! – воскликнула я со всей искренностью. – Вы меня спасли!

– Как же иначе? – улыбнулся он.

Налил в чашку теплой воды, подвинул стол – так, чтобы я могла дотянуться, и оставил меня одну.

Теперь у меня появилось время, чтобы обдумать все, что я услышала, стоя за дверью. Я вовсе не собиралась подслушивать, шла в кабинет, чтобы скинуть туфли и отдохнуть, но услышала слово «невеста» и… замерла как вкопанная. Что меня совершенно не оправдывает.

Каким же облегчением было узнать, что мэтр Ланселот не виновен в том, о чем твердили в глупых сплетнях. Он не бросал невесту, она сама изменила ему с лучшим другом. Теперь понятно, почему начальник девиц на дух не переносит: трудно прийти в себя после предательства близкого человека. Двух близких людей.

Если он говорил правду, конечно.

Удивительно, но я доработала день до конца. Мэтр Ланселот настаивал, чтобы я пошла домой, однако я категорически отказалась.

– Какая же вы упрямица, монна Амари! – в сердцах воскликнул он, так и не сумев выставить меня за порог клиники.

Я не стала спорить. Не объяснять же ему, что сейчас работа – лучшее лекарство от хандры. Когда голова и руки заняты, то и на душе легче. В четырех стенах я снова и снова буду переживать события сегодняшнего дня. Стану разглядывать свои ступни при холодном свете магической лампы и гадать: побелели они или это лишь чудится мне.

Мэтр Ланселот сдался, однако поручил мне самые простые задачи – перевязки, снятие швов и заполнение историй болезни. Сам будто случайно нет-нет да оказывался поблизости. Несколько раз я ловила на себе внимательный взгляд. Вам не провести меня, мэтр Даттон: считаете, упрямая практикантка, не рассчитав сил, грохнется в обморок? Я сильнее, чем вы думаете.

И все же, признаюсь, стало приятно, что он беспокоится обо мне.

Когда я писала диагноз очередного больного, а на полке передо мной выстроились ряды картонных папок с историями болезни, в голову пришла отличная идея. Книги – вот чем я займусь сегодня вечером в крошечной комнатке! Зря, что ли, я тащила с собой чемодан? Должны ведь в них содержаться хоть какие-то сведения о проклятии некроманта?