Книга Отбор для дракона, страница 118 – Наталья Шнейдер

Госпожа Бекман не торопилась с ответом. Я поняла, что ее смущает.

– У постели пациента я буду целителем, а не императрицей. И я умею работать и слушать советы тех, кто больше меня смыслит в деле.

– Подтверждаю, – сказал граф Майлз. – Господин Лантер очень хорошо отзывался о ее величестве.

– Прошу прощения, ваше величество, я не намеревалась вас оскорбить, – поклонилась госпожа Бекман.

– Вы меня не оскорбили. Место я прошу не прямо сейчас. – Я положила руку на торчащий живот. – Не раньше чем через год. Но и вам понадобится время, чтобы все организовать. И это не требование, а просьба. Если вы откажете, корона все равно поможет вам. Вы подняли серьезную проблему, и ее решение важнее, чем желания императрицы.

«Не откажет, – промурлыкала Ирма. – Добивай».

– Пока вы думаете, позвольте представить барона Аллеманда. – Я склонила голову, приветствуя мужчину средних лет. – Мы с вами незнакомы, барон, но моя близкая подруга очень высокого мнения о вас и вашем приюте.

Кассия, получив диплом и защитив диссертацию, не стала посвящать себя преподаванию, а отправилась работать в сиротский приют. «Таким детям просто необходим душевный практик», – твердила она. И была в восторге от хозяина приюта. Одно время мне даже казалось, что и там вот-вот зазвенят свадебные колокола, но нет, она действительно отдавала должное своему работодателю без всяких задних мыслей – просто как хорошему организатору. Кассия по-прежнему с большим сомнением относилась к самой идее замужества, хотя с удовольствием возилась с Диком, моим первенцем.

– Благодарю, ваше величество, – поклонился он.

– Я знаю, что вы стараетесь дать каждому своему воспитаннику профессию и, выпуская из приюта, найти место, чтобы они не оказались на улице. Возможно, некоторые девочки захотят учиться на акушерку.

– Если госпожа Бекман не против навестить наш приют и поговорить с девочками, я буду очень рад, – снова поклонился барон.

– Конечно, – кивнула целительница. – Надо же с чего-то начинать.

– Я решила вас познакомить еще по одной причине, – сказала я. – В вашем прошении я обратила внимание не только на смертность. Вы подсчитали, сколько женщин из среднего класса рожают незаконных детей и как часто эти дети погибают. Боюсь, в вашей больнице будут и такие, кто придет в нее, чтобы скрыть роды.

– Я думала об этом, – сказала госпожа Бекман. – Нужно, чтобы они могли родить, не открывая своего имени, и оставить ребенка в больнице. Это убережет их от греха детоубийства.

Я невольно накрыла рукой живот, точно защищая его. Мысль о том, чтобы бросить свое дитя, казалась мне ужасной. Но я – истинная пара императора. И хотя полет двух драконов над столицей три года назад видели все, кто удосужился поднять глаза на небо, никто не посмел попрекнуть меня тем, что я лишилась девичества до свадьбы. Как и тем, что к алтарю шла, неся под сердцем нашего малыша: свадьба императора – дело государственное, и за пару дней ее не организуешь. Никто не посмел и не посмеет упрекнуть и наследника в том, что он родился раньше, чем полагалось бы.

Будь моим избранником молодой человек из обычной знатной семьи, мне пришлось бы скрывать свое положение до последнего, а рожать где-нибудь подальше от дома, чтобы никто не узнал истинный возраст ребенка. И все равно пересуды ходили бы долго. В простых же семьях «опозоренную девку» могли вовсе выгнать из дома, и осталось бы ей зарабатывать единственным доступным способом.