Книга Отбор для дракона, страница 94 – Наталья Шнейдер

Какое счастье, что это всего лишь браслет-накопитель! Не мог же Робин – я до сих пор не могла думать о нем как об императоре – подарить едва знакомой девушке фамильную драгоценность. И страшно подумать, что бы сотворил граф, зная, чья эта вещь на самом деле. Особенно если браслет каким-то чудом вдруг в самом деле оказался родовым артефактом. Занятно, что я не слышала ни о чем подобном. Впрочем, в восемнадцать лет нормально многого не знать…

– Так что ты в моих руках, – тонко улыбнулся граф. – И я воспользуюсь родовым артефактом, чтобы поубавить тебе упрямства. Чуть позже. Сперва я заберу твою силу.

Граф повесил мне на шею тяжелую цепь, нацепил на запястья дутые браслеты, наводящие на мысли о кандалах. Легко присев – слишком легко для человека в годах, – надел такие же на лодыжки. Пристраивая браслеты на ноги, он бесцеремонно задрал до колен мою юбку, я в который раз попыталась вырваться, и опять безуспешно.

– И после этого вы будете говорить о любви?! – не выдержала я.

– Буду. В конце концов, все это пойдет тебе на пользу: молодой женщине положено быть нежной и томной, избыток сил и здоровья лишь толкает тебя на необдуманные поступки вроде побега.

Да я бы и сейчас бежала, если смогла бы! Лучше в пасть волку, чем к тебе в жены!

– И если бы сразу согласилась стать моей женой, я бы усыпил тебя перед ритуалом, чтобы ты не испугалась и ничего не почувствовала. Ритуал неприятен для донора. Очень неприятен. – Он оскалился. – Но непослушных детей иногда приходится наказывать, как и непокорных девиц. Раз не ценишь доброго обращения, я оставлю тебя в сознании, чтобы наказать.

Что ж у него за ритуал такой? Я не раз заряжала для себя простенькие накопители и не ощущала ничего особенного. Разве что спать хотелось, но если отдохнуть как следует и вздремнуть, от усталости не оставалось и следа.

В следующий миг меня скрутило. Нет, больно не было. Меня словно окутал туман, отгораживающий от всего мира – и от самой жизни. Казалось, из-под тела выдернули опору, и я будто провалилась куда-то. Падала вниз, еще ниже, сердце подлетело к горлу, и перехватило дыхание. А на дне той бездонной пропасти, в которую я летела, даром что все еще оставалась в кресле, меня ждала сама смерть. Ждала, пристально наблюдала за моим падением, зная, что я прилечу к ней в лапы. Под этим невидимым пристальным взглядом тело вовсе онемело и желудок подкатил к горлу. Я бы закричала, но крик застрял в гортани, остались только страх, бездонная пропасть, куда я падала, и смерть там, внизу.

– Согласишься стать моей женой – и это закончится, – словно сквозь вату донесся до меня голос графа. – Ты уже достаточно наказана и знаешь, что я могу с тобой сделать за неповиновение.

Одно слово. Всего лишь одно короткое слово, и я не умру. Страх отступит, и все будет…

Ничего не будет хорошо. И страх не отступит. Потому что я всегда буду помнить этот ужас и знать, что в любой момент он может повториться.

Я замотала головой: голос не повиновался.

– Подумай. – Моей щеки коснулась холодная рука.

Похоже, смерть все-таки до меня дотянулась. Я снова попыталась закричать и снова лишь открыла рот, беззвучно хватая воздух, будто рыба, выброшенная на берег. – Будь благоразумной.

Если быть благоразумной означает жить в страхе, то я не буду благоразумной.