Книга Лиса в аптечной лавке, страница 85 – Наталья Шнейдер

– Я бы хотел поверить. Очень хотел бы. – Он горько усмехнулся. – Смешно, но мне на какое-время показалось, что мы смогли бы… Неважно. Каждому есть что скрывать, и так или иначе врут все. Я сказал сегодня, что не выношу лжи, но обычно она безобидна, и я не пытаюсь во что бы то ни стало ее разоблачить. Но вы перешли все границы. – Он потеребил браслет на запястье. – Вначале я решил, будто вы не слишком умны, но на самом деле вы далеко не дура, Алисия. Так почему вы считаете, что я такой дурак, будто поверю?

– Потому что я говорю правду! – воскликнула я. Ну, почти правду. – В самом деле, если вы не считаете меня дурой, захоти я соврать – неужели бы не придумала более складную сказочку?

И придумала бы, знай я этот мир получше. Да если бы не подлянка от Айгора, и придумывать бы ничего не пришлось: надела бы браслет, когда поняла, что это аналог обручального кольца, носила бы спокойно, никакой записки в моей спальне не появилось бы, и у Ксандера не нашлось бы повода злиться и подозревать меня невесть в чем.

– Ничего не помните и рассказываете мне про инстинкты и высшую нервную деятельность? Ничего не помните, но старательно скрываете имя человека с «атрофией межушного ганглия» – к слову, отличная формулировка для девочки, выросшей в приюте!

Да захоти я признаться сейчас – снова не поверит и скажет, что я выдумываю совсем уж несуразицу!

– Я могла слышать это от отца, и оно осталось в подсознании!

– Он был зельеваром, а не целителем. И он не употреблял это слово, я бы запомнил.

– Значит, от вашего отца!

Кажется, я в самом деле несу несуразицу.

– Откуда вы знаете, что мой отец так часто бывал в вашем доме, что вы могли подхватить какое-то из его выражений, если, как говорите, память о детстве полностью стерлась?! К тому же и он так не выражался, его оскорбления были куда грубее. – Ксандер снова поддернул рукав. – Вы заврались, Алисия. Хватит. Мы женаты совсем недолго, а меня уже тошнит от вашего вранья! И от вашего отношения тоже, – добавил он тише.

Стащил с запястья браслет, бросил рядом с моим.

– Вы говорили о разводе. Если я вам настолько противен, что даже свадебный браслет носить не желаете, пусть будет по-вашему.

– Нет! – охнула я.

Странное дело, пару дней назад я сама бы отдала что угодно, чтобы избавиться от этого человека, а сейчас его слова резанули ножом по сердцу. Может быть, потому что успела увидеть его с другой стороны? Его спокойную, ненавязчивую заботу, его ум и даже его ехидство, что так удачно дополняло мое.

Его чувство собственного достоинства, не позволявшее ему «насиловать перепуганных девственниц» – и которое, пропади оно все пропадом, сейчас заставляет его разорвать все отношения.

Отношения… Один поцелуй – вот и все отношения, а все остальное я себе придумала. И сейчас придумываю. Он женился на мне… Нет, не на мне, на Алисии, потому что решил, будто это его долг. И через несколько дней понял, что брачные узы не для него, только и всего.

– Завтра я заявлю в храм о прелюбодеянии, – продолжал Ксандер, точно не услышав моего возгласа.

Я вздернула подбородок.

– Я, конечно, не идеальная жена, но прелюбодеяния не было. Заявлять вы можете что угодно, попробуйте доказать.

Он усмехнулся.

– Думаете, так трудно пройтись по борделям? В любом из них найдется полдюжины свидетелей моего падения.