Книга Чужая невеста. Баллада Пепла и Льда, страница 104 – Анна Платунова

Не удивлюсь, если постепенно детали фасона перекочуют к модницам высшего света.

— А ваши волосы, — продолжила она. — Я приглашу куафера, который подберет отличную краску, и ваши серебряные пряди исчезнут без следа.

Серебряные пряди? Я мысленно усмехнулась. Как же эти утонченные создания боятся называть вещи своими именами.

— Моя седина останется при мне, — сказала я. — Мне нечего стесняться.

Эллинор Сивель снова поглядела на меня, но теперь смотрела иначе: не снисходительно, как на озлобленного тощего волчонка, а с уважением.

Спустя два дня мне доставили пару повседневных платьев, а также белье и чулки. До этого мне приходилось носить одежду одной из фрейлин, но, как ни старалась горничная стянуть шнуровку на платье, оно все равно было мне велико в талии.

— Какая вы… хрупкая, — вырвалось у девушки, и она тут же испуганно замолчала, опасаясь, что позволила себе вольность.

Вышколенные слуги держались подчеркнуто вежливо и так отстраненно, что иногда казались удобными, но неодушевленными предметами. И я, хотя находилась в окружении людей, чувствовала себя ужасно одинокой.

Была бы здесь Вель…

Нет, нельзя даже думать о таком. Я ведь не эгоистка. Пусть Лэггер никогда ее не найдет, а я сильная, я справлюсь!

Зато Фрейн настойчиво предлагал мне свое внимание, меня же тошнило от одного взгляда на него, да только ни в коем случае нельзя показывать отвращения. Но как забыть, что он подготовил жертвоприношение кадетов? Да, Нормана убил Тивер, и все же на самом деле это руки Фрейна были в крови.

Я вполне могла выносить совместные завтраки по утрам, но однажды все изменилось. Видимо, Фрейн решил, что я уже обвыклась во дворце и пора узнать меня поближе.

Вечером, когда я сидела с раскрытой книгой у окна, выходящего на зимний сад, раздался стук в дверь, и тут же, без паузы, она распахнулась, впустив принца.

— Не помешаю?

Фрейн держал в руках серебряный поднос, на котором стояли две чашечки и этажерка с пирожными.

«Помешаешь!» Однако в том числе от принца зависела свобода моих передвижений. Сколько я могу сидеть взаперти?

— Входи.

Я отложила книгу и выпрямилась, глядя, как Фрейн устраивает поднос на низком столике, как пододвигает банкетку и садится напротив.

— Я очень рад, Алейдис, что мы с самого начала обращаемся друг к другу без этих церемоний, на «ты». Все-таки совместные испытания, ужины у костра, пролитая кровь — очень сближают.

«Это ты-то проливал кровь? А, да, помню — одну каплю пролил!»

Я вежливо улыбнулась. Если Фрейн и рассчитывал на какой-то ответ, он его не получил.

— Я знаю, что все это… непросто. — Принц обвел рукой покои. — Но постепенно ты привыкнешь.

— Я привыкну, — сказала я. — Я всегда привыкаю.

Он кивнул и наклонился чуть вперед, скользнул взглядом по моему лицу, задержался на губах, на распущенных волосах, на воротничке платья — в вырезе виднелась яремная ямка. Не знаю почему, но мне захотелось прикрыться, однако вместо этого я лишь распрямила плечи.

— Вот именно поэтому я так очарован тобой. Твоей силой, твоей честностью. Ты не ломаешься, даже когда весь мир против тебя. Пожалуй, я даже немного… завидую.

Очарован честностью? Что же, тогда ты не удивишься, когда я спрошу откровенно.

— Фрейн, я пленница здесь?

Фрейн, который как раз подносил к губам чашечку тонкой работы, резко опустил ее на жалобно звякнувшее блюдце.