Книга Муза для темного мага, страница 66 – Анна Платунова

– Конечно!

Теодор Риган протянул руку для рукопожатия, но вспомнил о проблеме луксура Таэра и, не донеся ладонь, сжал ее в кулак. На его лице снова отразилось сожаление.

– Сделаю все, что смогу! – пообещал он.

Когда мы покинули главное управление городского дозора время едва перевалило заполдень. Мы миновали кованные ворота и вышли на оживленную центральную улицу города. По брусчатке мимо нас проезжали кэбы и мобили, спешили по делам прохожие. Впервые за эти несколько суматошных дней я огляделась по сторонам и осознала, что лето полностью вступило в свои права. Сквозь густые кроны высоких деревьев Храмовой улицы пробивались солнечные лучи, сверкая изумрудной зеленью, от нагретых камней мостовой поднимался жар.

Последнее лето моей студенческой жизни. Неужели через какой-то месяц я получу диплом и отправлюсь в свободное плаванье в самостоятельную жизнь. Первым делом, конечно, я навещу родителей, позволю себе пару недель отдыха, а после вернусь в Агарм, сниму комнатушку в пансионе, изучу все объявления в газетах. В провинции музе ловить нечего, но в крупных городах это профессия востребована: кто-то действительно искал вдохновения, но часто муз нанимали в богатые дома. Это было престижно и не каждый мог себе позволить нанять девушку, которая обладала магией, хорошими манерами, могла развлечь гостей беседой и игрой на музыкальных инструментах.

Правда, по факультету муз часто гуляли слухи: то одна, то другая выпускница становились любовницами хозяев. Вот только обычно такие истории ничем хорошим не заканчивались: воздыхатели снимали им квартиры, задаривали дорогими безделушками, но так продолжалось до поры до времени. Рано или поздно бедняжки оказывались на улице, лишенные лицензии, а частенько еще и с бастардами на руках.

Я бы никогда не пошла на такую связь. Нарушить кодекс муз – что может быть хуже?

Луксур Таэр стоял, прислонившись к решетке ограды, закрыв глаза и подставив лицо солнцу. Размышлял. Я смотрела на его лицо, на скулы, где снова начала пробиваться темная щетина, на опущенные длинные ресницы и красиво очерченные губы и думала… Проклятие, о чем я думала!

Я сама себе боялась признаться в своих мыслях. Я жалела о том, что я его муза. О том, что не благородного происхождения. Что когда руки луксура Таэра заживут, я покину его дом и больше никогда его не увижу, а он забудет меня на следующий день. И – эта мысль особенно пугала – что я хочу его поцеловать…

– Прогуляемся в Стоундорн, – сказал маг, возвращая меня в реальность. – Здесь недалеко пешком. Нужно забрать из лаборатории теневиктус.

Храмовая улица действительно пересекалась с улицей Фонарей, на которой стояла академия. Я только рада была прогуляться и развеяться.

В просторных холлах и гулких сводчатых коридорах академии царила прохлада и тишина. Наши шаги отдавались звонким эхом, казалось, что идут не двое человек, а целый взвод.

Я впервые оказалась в лаборатории факультета некромантов. Высокие витражные окна были задрапированы темными тканями, так что здесь и в середине летнего дня царил полумрак. Заниматься студентам приходилось при свете магических светильников, а все потому, что многие препараты и ингредиенты снадобий разрушались при солнечном свете.

На столе стоял пожелтевший череп со светящимися глазницами, в углу аудитории и вовсе притулился скелет. Луксур Таэр, откинув крышку морозного ларя, перебирал флаконы и склянки, разыскивая теневиктус, и бормотал под нос что-то вроде «Нет, ну сколько раз говорить, чтобы пополнили запасы древесного червя. Так, это что у нас? А, мышиные зубы!».