Книга Птица-радуга, страница 66 – Анна Платунова

— Мой наивный Юлиус, — сказал человек. — Ты хорошо меня обучил.

В темноте капитанской каюты Юлиус Шеман открыл глаза. Неожиданная догадка озарила его. Он вдруг внезапно понял, что зверь никогда не был заперт. Он с самого начала притворялся членом экипажа.

— Ну, я и дурак! — сказал Шеман самому себе.

Сейчас он осознал, что давно чувствовал это. Неспроста же он так испугался за Мурку, когда она пришла к нему в первый раз. Сам испугался и бедную девчонку перепугал, она тогда ни слова не поняла из того бреда, что он нес.

При воспоминании о ней Юлиус зажмурился так крепко, что стало больно глазам. Он так старается о ней не думать, а воспоминания предательски воссоздают ее образ. Вдвойне горько было от того, что она, та, кого он больше всего хотел спасти, должна теперь будет погибнуть на этой проклятой планете. Он этого умирать будет еще больнее.

Но как же зверю удалось так долго себя не выдавать? Если они умеют принимать облик лишь своих жертв, Юлиус должен был бы его узнать, ведь он хорошо знал всех погибших на «Искре». Но ни одно лицо не казалось ему знакомым! Или… Конечно! Колонизаторы старой Земли, так неудачно нашедшие последний приют на Пандоре. Значит, зверь выглядит сейчас как один из тех бедолаг. Одно можно сказать наверняка: он выглядит как обычный землянин того времени. У него не может быть ни заостренных ушей, как у выходцев с Центуриона, далеких потомков первых колонизаторов, ни пальцев с тремя фалангами, как у риталийцев, один из них как раз работает на камбузе, и этот парнишка фиолетовоглазый, с Дориана, который делит каюту с Муркой, тоже не может быть им. Хотя бы это обнадеживало.

— Четыре дня! — сказала я утром.

— Финик! Ты не Финик! А прямо птица Гамаюн какая-то! — немедленно отозвался Джаспер.

— Какая птица? — возмутилась я. — Это как еще понимать?

— Темное ты существо, Финик. Птица Гамаюн предвещает будущее своими заунывными песнями. Вроде так.

Я посмеялась вместе с Джаспером, конечно. Но против моей воли в голове как будто включился обратный отсчет. «Надо запомнить этот день!» — думала я. Но день был ничем не примечателен, и запомнила я только один момент: Юлиус почти столкнулся со мной в коридоре, увидев, лишь кивнул головой. Я долго потом утрясала чувства.

— Три дня, — прошептала я утром следующего дня тихонечко себе под нос, но Джаспер все равно услышал.

— Я тебе сейчас имя сменю! — пригрозил он. Представив, что с легкой руки Джаспера вся команда будет звать меня Гамаюном, я ужаснулась и больше пророчеств не изрекала.

До вечера следующего дня, правда.

— Завтра мы ее увидим, — сказала я. –– Пандору.

Мы будем спускаться сутки, виток за витком приближаясь к планете, медленно тормозя в слоях атмосферы. Такой большой корабль как «Экспрессия» не может камнем рухнуть вниз, даже огромного количества энергии не хватит на охлаждение обшивки. И, не знаю, как объясняется это с физической точки зрения, но на шаттле на это время температура понизится до семнадцати градусов по Цельсию.

То, что значительно посвежело, я ощутила уже утром. Уши замерзли, из-под одеяла вылезать категорически не хотелось. Чуть позже браслет известил нас скрипучим голосом нашего кладовщика, что члены команды приглашаются за теплым бельем на склад. Мы с Джаспером получили по паре кальсон, длинные фуфайки и шерстяные носки. Но, даже надев все это под форму, я продолжала трястись, как в лихорадке. Хочется верить, что только от холода.