Книга Беглая Землянка для Командора, страница 23 – Наталья Кошка

— Спасибо, Марина. Без тебя я бы не выбрался с Плезара-1.

Апельсиновые глаза смотрят едва ли не с нежностью. Но стоит мне моргнуть, как это выражение исчезает. Неужели показалось?

— Не за что…, — неловко отбираю руку. Кожа горит в том месте, где касались его губы.

Воспоминания подкидывают картинки с нашим участием, и я вижу едва ли не на яву горячие полусны-полувидения. В которых Закарис называет меня своей альнессой. Так и тянет спросить — что же значит это слово, но сейчас не время для подобного разговора. Нас ждет специалист по чипам.

— Идем, — произносит мауриец, будто бы подслушав мои мысли.

Встаем из-за стола, и я на ходу бросаю еще один взгляд на странную компанию по соседству. Дархи следят за каждым нашим движением — мрачные и опасные. Девушки же — о чем-то тихонько переговариваются и не обращают на нас внимания.

— Марина! — окликает мауриец и по-хозяйски берет за руку. Уводит прочь, как непослушного ребенка. И почему мне так хочется подойти к девушке с желтыми волосами?!

— Прости, — покаянно прошу. — Она особенная. Между нами есть какая-то связь. Я чувствую это!

— Зато лорендийка ничего не почувствовала. Она даже не взглянула в нашу сторону. Перестань, Марина! Ты привлекаешь к нам ненужное внимание.

На этот раз голос Закариса строг и холоден. Опускаю голову ниже. Сама не понимаю, что на меня нашло! Даже если представить, что девушка — землянка, а не лорендийка, как говорит Зак, то все равно это не объясняет моего стремления узнать ее поближе. К остальным-то землянкам меня не тянуло! А родственников у меня нет. Меня вообще вырастили в пробирке, как и многих других, из исчезающих рас. А после — мое детство прошло в особом приюте, на Терре — Земле нового поколения. Там Содружество выращивает утерянные виды, не только животного и растительного мира, но и гуманоидных существ.

Так, из программы по разведению, я попала в летную школу по квоте для землян. И там познакомилась с Дианой — землянкой, рожденной от настоящих родителей. А вот ее мама и папа как раз были из пробирки. В общем, у нас оказалось много общего, и подруга заменила мне семью, которой у меня никогда не было.

Спускаемся на несколько «этажей» вниз. Ларги называют каждый последующий этаж ярусом. Мы находимся все еще в срединной части станции-города, так что здесь так же светло, многолюдно, как и на том ярусе, где мы завтракали.

— Кажется, это здесь, — указывает Закарис на разукрашенную граффити стену.

На входе висит окно идентификации, и я переглядываюсь с маурийцем. Нам не пройти сканер, так как система тут же распознает в нас беглых преступников.

— И что будем делать? — тихо интересуюсь.

— По старинке — постучим.

Зак три раза отбивает кулаком по дребезжащей стене и внутри раздаются какие-то шорохи.

Дверь уходит вверх, а на пороге появляется мужчина. Из ларгов. У него неприятная, я бы даже сказала, отталкивающая внешность. Лицо пересекает огромный шрам. От левого виска по диагонали через нос к правой скуле. Шрам старый, но от этого — не менее жуткий. К тому же, мужчина раздвигает губы в подобие улыбки, и я вижу гнилые зубы. Мерзость!

— Какие интересные гости…, — гундосит своим хоботом. — Проходите.

Пропускает нас внутрь, а сам осматривается и только потом захлопывает дверь.

— Ты — Олт? — спрашивает Закарис. И я отмечаю, как он напряжен. На руках вытянулись темные когти, глаза затопила тьма.