Книга Пропала принцесса! Нашедшего ждут неприятности (без иллюстраций), страница 37 – Ульяна Муратова

— То есть похитительница всё ещё живёт в Доваре и приходит сюда каждый раз, когда совпадают полнолуния?

— Да. Её никто даже не заподозрил в содеянном. Напротив, она активно участвовала в поисках… — горько улыбнулась я.

— Откуда ты это знаешь?

— Кое-что рассказала она сама. Например, о рабыне из этого мира и о том, как она его обнаружила. У нас с Олеанной были вопросы, ей пришлось дать ответы. Хотя она настолько талантливая лгунья, что ручаться за их правдивость я не могу. А остальное стало понятно из видений. У меня однажды был вещий сон о том, что её план удался. Она праздновала и рассказывала его суть своему сообщнику, находясь в другом мире.

— И в чём заключается план? Никаких требований выкупа, никаких условий выдвинуто не было. Зачем похитительнице содержать тебя здесь столько лет. Что ей нужно и кто она?

— Ей нужно моё тело. Она искала возможность переселить свой дух в него. План состоял в том, чтобы похитить малолетнюю меня, спрятать в другом мире до более-менее дееспособного возраста, а потом захватить моё тело и вернуться в родной мир одной из самых обеспеченных и статусных женщин страны в комплекте с доступом ко всем фамильным секретам Лоарелей и даром предвидения, которым сама карга не обладает. Ещё и собственное имя навеки вписать в историю в качестве освободительницы и спасительницы принцессы. Однажды я видела такой вариант развития будущего. Как же она хохотала, когда ей удалось всё это провернуть, ты бы только знал! — я обхватила плечи руками и посмотрела на остывшую рыбу. — Мне в этой истории отводилась роль доверчивой жертвы, а Олеанне — случайного и впоследствии устранённого свидетеля. И если бы не вещие сны, всё сложилось бы именно так.

— Думаю, дар магии жизни должен интересовать её не меньше. Всё же это потрясающий комплект — сразу четыре дара, да ещё два настолько редких! — цокнул Мелен. — Так, погоди, не говори, кто она. Давай я попробую угадать. Что мы о ней знаем? Она стара, вхожа во дворец императора и встречалась с юной принцессой. Близкий круг, так? Нобларина?

— Да, — кивнула я, сглатывая ставшей горькой слюну.

— Кто-то из родственников жён твоих братьев? Кто-то из Кента́нов? Кто ещё у нас есть? Орда́нны? Аса́ды?

— Нет.

— Фо́ли или Ко́рвигели?

— Нет, не эти.

— Насколько близкий круг?

— Очень близкий.

— Старшая сестра Пенна́ра Первого? — нахмурился Мелен, мысленно перебирая всех пожилых женщин, связанных с императором.

— Нет. Тётя ни при чём.

— Болла́ры? — нахмурился он. — Кто-то из их старшего поколения ещё жив?

— Нет, не Боллары.

— Ну да, никаких Болларов в близком круге императора не осталось. Тогда кто? — он почесал грудь, как делал всегда в моменты задумчивости, и предположил: — Какая-то двоюродная или троюродная бабка?

— Нет. Родная. По матери, — сказала я, и непрошенные слёзы всё же хлынули из глаз.

Мелен растерялся и вытаращился на меня:

— Родная бабка? Но как?.. И никто ничего не заподозрил?

Я отрицательно помотала головой, рыдая. Он подал мне полотенце, я утонула в нём лицом, всё ещё стыдясь того, что со мной вот так обошлась родная бабка.

— Я её так никогда не называю. Только старой каргой!

Меня прорвало, и я принялась рассказывать, как мы с Олеанной ей верили, как она убеждала нас, будто нужно немного продержаться до возвращения в Довар, будто остальную семью убили норты, будто её не тронули лишь потому, что у неё нет притязаний на престол — в ней же нет крови Лоарелей…