Онлайн книга «Жажда странствий»
— Одри… извини меня… она не твоя дочь, ведь правда? Я хочу сказать, все не так, как я подумал… Одри печально покачала головой и снова — в который раз! — поймала себя на мысли, что хотела бы быть ее родной матерью. — Ее мать, Лин Вей, умерла при родах, а отец ее — японский солдат… Это случилось перед самым моим отъездом… Я просто не могла оставить там малютку — ты ведь знаешь, какая участь была бы ей уготована. Чарльз кивнул. Он слишком хорошо это знал. — Теперь я все понял. Но почему ты мне ничего не рассказала? — Я и рассказала бы, но после той телеграммы ты перестал отвечать на мои письма… Девочка радостно улыбалась на руках у Одри, и Чарльз тоже заулыбался. — Прелестная девчушка. Сколько ей? — Шесть месяцев. Дед зовет ее Молли. — Теперь заулыбалась и Одри. Эта крошка — словно подарок из Китая, воспоминание о том времени, когда они были вместе. Чарльз нежно погладил пальцем пухлую щечку девочки, а она захватила в кулачок его палец и потащила в рот — у нее резались зубки, и она все тащила в рот. Чарльз засмеялся, пощекотал малышку, и она снова развеселилась. — Хочешь подержать ее? Чарльз растерянно смотрел на Одри, но она уже протянула ему Молли. Он прижался щекой к ее маленькой шелковой щечке и нежно поцеловал ее. Малышка пахла душистым мылом и детским тальком, она была такая хорошенькая и ухоженная, что теперь Чарльз понял, чем занималась Одри, с тех пор как вернулась домой. Стены комнаты были увешаны фотографиями Молли, так что «лейка» Одри не лежала без дела. — Ну не прелесть ли, а, Чарли? Одри и Чарльз взглянули друг на друга с прежней нежностью, и тогда Одри решилась признаться в том, в чем она давно признавалась самой себе. — Как я хотела бы, чтобы это была твоя дочь, Чарли! — Я бы тоже этого хотел. Их глаза встретились. И он понял, что любит ее так же, как прежде, а может быть, и больше. Она стояла с младенцем на руках, и он не мог отвести от нее глаз, но надо было возвращаться в гостиную к деду. Они дали ему полный отчет о том, какие рожицы строила им Молли, дед с довольным видом слушал. А ведь это был удар для него, когда Одри вернулась с ребенком на руках! Глядя на него сейчас, никто не поверил бы в это. Сейчас он говорил о ней с таким восторгом, словно она была продолжательницей его рода. Пора было отправляться ужинать. Чарльз сказал мистеру Рисколлу, как приятно было ему познакомиться с ним. Столик Чарльз зарезервировал в «Голубом лисе», впрочем, им обоим было совершенно безразлично, где они ужинают. Одри подробно рассказала Чарльзу о последних днях, проведенных ею в Харбине, о рождении Молли, даже описала, как выглядел монгольский генерал. — Когда я вспоминаю то время, мне становится страшно — со мной бог знает что могло случиться… Но тогда мне казалось, что мой долг — делать именно то, что я делала. И ведь в конце концов я получила Молли. Чарльз улыбался. Одри с ребенком на руках — эта картина неотступно стояла перед его глазами, и все его надежды и мечты ожили в нем с новой силой. — А теперь, Одри? Что ты намереваешься делать теперь со своей жизнью? — Не знаю. Но пока жив дедушка, я должна оставаться здесь. — Он у тебя замечательный. — Чарльз произнес это чуть ли не с грустью, и она улыбнулась. — Да, замечательный… потому я и вернулась домой. Я ему стольким обязана. — И готова пожертвовать даже своим будущим? Ты уверена, что поступаешь правильно? — Во всяком случае, моим настоящим. — А что же Аннабел? Она не чувствует, что тоже чем-то ему обязана? — Боюсь, не чувствует. Чарльз горестно улыбнулся: — Выходит, мне повезло — я полюбил самую преданную внучку на всем белом свете. Потом, за десертом, Чарльз набрался смелости и спросил: — Могу я хоть ненадолго похитить тебя? — Похитить? На уик-энд в Кармеле или на год на Дальнем Востоке? Оба улыбнулись — вечная коллизия их разлада. Она готова была следовать за ним хоть на край света, но деда она не могла оставить больше чем на несколько дней — Я только что вернулся из Индии — собирал материал для следующей книги. — Очень интересно… Но он еще не договорил. — ..а теперь собираюсь в Египет. — Он смолк, взял ее за руку. — Ты поедешь со мной? Сердце у нее остановилось. Больше всего на свете ей хотелось опять куда-нибудь с ним поехать. Она и поехала бы куда угодно, а Египет — это сказка! — Когда ты отправляешься? — К концу года, может быть, весной. Для тебя это важно знать, когда отправляться? Одри вздохнула. — Может, и не важно. Не представляю, чтобы дедушка согласился еще на одно мое путешествие, особенно после того, как я на целых восемь месяцев застряла в Харбине. — Он опять почувствовал раздражение: и правда, ради чего она там застряла? Тем более что это может послужить помехой ее следующей поездке. — Право, не знаю, Чарльз… Как я его оставлю одного?.. К тому же теперь приходится думать о Молли. — Возьмем ее с собой, — не раздумывая заявил Чарльз, как будто ему и вправду ничего не стоило согласиться на такой вариант. Одри улыбнулась и поцеловала его в щеку. — Знаешь, Чарльз, я никогда тебя не разлюблю! — Иногда в это трудно поверить. — Он откинулся на спинку стула и пристально посмотрел ей в глаза. — Я не требую, чтобы ты дала мне ответ прямо сейчас. Подумай хорошенько… подумай, как красив Египет весной. Ничего более романтичного не придумаешь. — Тебе не нужно расхваливать Египет, Чарльз, дело ведь не в его красоте. С тобой я была бы счастлива и на лугу в Оклахоме. — Хорошая мысль — поедем в Оклахому! Чарльз рассмеялся, настроение у них улучшилось. Чарльз предложил пойти потанцевать в его отель, и в тот момент, когда их тела соприкоснулись, снова совершилось волшебство. Их губы встретились, они прижались друг к другу, и знакомое страстное желание охватило ее. Она снова рядом с ним, в его объятиях, она с трудом сдерживала себя. Когда он посмотрел на нее, Одри ответила ему улыбкой. — Я никогда не устою перед тобой, Чарли! Как это будет ужасно, если ты вдруг женишься на другой женщине! — Это возможно предотвратить, — шепнул он ей на ухо, а затем молча увел из ресторана. С ней он не хотел хитрить, их сердца бились в унисон. Он вложил в ее руку ключ от своего номера, а сам подошел к конторке дежурного и попросил дать ему второй ключ. Одри же в эти минуты, спокойная и ослепительно красивая, чувствуя на себе восхищенный взгляд лифтера, поднималась на этаж, где был номер Чарльза. Лифтеру и в голову не приходило, что она не чья-то жена. Сердце у нее снова громко застучало в груди, когда она поворачивала ключ и входила в номер Чарльза. Тем временем он успел подняться на свой этаж. Когда он отворил дверь номера, Одри стояла перед ним — элегантная, в черном вечернем платье, с застенчивой улыбкой на губах. |