Книга Я люблю!, страница 150 – Анна Летняя

— Как не будешь? Тогда зачем ты его собирала сейчас с азартным блеском в глазах? Неужели жадность проснулась?

Рольф рассмеялся в голос от появившегося на лице Зефта детского непонимания. Конечно, мы знакомы с ним мало, но разве он не заметил, что я не ношу в обычной жизни украшения? Балы, приемы, встречи — это другое. Там меня обязывает этикет, регламентирующий пусть не все, как было в прошлом мире в исторических романах, но многое относительно моего эмансипированного времени.

— Она будет им любоваться. Положит в шкатулочку и поставит на своем столе так, чтобы каждый, кто решит оглядеться в ее кабинете, увидел такую редкость в большом количестве и без лишнего золота или серебра.

— Неожиданно.

Откинувшись на мужа, я сползла головой с плеча на его живот и подняла один из кусков янтаря к лицу так, чтобы любоваться игрой солнечного света на его гранях. Душа ликовала и хотела петь. В этот раз я не стала себя останавливать.

Ближе к моим тридцати, когда душа требует романтики, а дома ждала лишь пустая холодная кровать, я часто смотрела мультики Дисней, где всегда был счастливый финал и огромная любовь между главными героями. В голове всплыл куплет песни Анастасии из одноименного мультфильма:

— «Зеркала в янтаре

Мой восторг отражают,

Кто-то пел на заре,

Дом родной покидая.

Будешь ты в декабре

Вновь со мной, дорогая…».

Мелодию я, скорее всего, переврала, но мужчины слушали внимательно. Кажется, даже ожидали продолжения, но я не помнила, какие слова звучали позже. Отвела душу и замолчала, продолжая прокручивать эти строки в голове.

— Красиво… Эту песню я так же не смогу найти, сколько не буду расспрашивать у менестрелей, которые попадутся на моем пути? — поинтересовался Зефт, поняв, что более выступлений я не планирую.

— Думаю, что да. Моя жена уникальна, как и ее песни, — погладив меня по волосам, ответил ему более осведомленный, откуда я черпаю столь необычные песни, муж.

— И никакая детская травма не мешала ей сейчас.

Усмехнувшись, я повернулась к нему лицом и отвлеклась, наконец, от камня в моих руках.

— Нет, конечно. Я просто ненавижу, когда меня к чему-то принуждают. Очень не люблю. Поэтому стараюсь просчитывать моменты, как было с пением для увеселения посторонних мне людей.

— Я поверил твоим словам. Было натурально, с чувством.

Привстав, я погладила Зефта по ноге.

— Ну, прости. Ты хороший и семья твоих родственников замечательная. Просто мне претит принуждение в любом его проявлении. Меня воспитали слишком вольной личностью. Не ограничивали не только в средствах, но и в выборе линии поведения. Все предприятия, которые отдавали мне для обучения, не трогали, пока я сама не просила совета. Но и после того, как получала таковой, и обычно не один, выбирала, как именно поступить, только я сама. Так прошли многие годы.

Взяв мою руку в обе ладони, мужчина гладил пальцы, словно лаская меня. Отпускать их он явно не планировал. Однако, мне было приятно и отказываться от невинной ласки я не собиралась. Солнечный, погожий денек, мы на необитаемом острове, где никто не следит за приличиями, обсуждая мою мнимую распущенность.

— Я прекрасно понимаю. Свобода пьянит, к ней быстро привыкаешь, а дальше любое ее ограничение встречается в штыки.

Рассмеявшись, Рольф разбил наше уединение, привнеся в него нотку веселья.