Книга Я люблю!, страница 219 – Анна Летняя

И поделом. Кроме Кристаль, в ошейниках или рабских колодках ходили все младшие слуги. Рабам не платили, и на их место выбирали только тех, за кем не стояла семья и защитники. Поэтому не случилось утечки информации ранее. Убивали тех, кто мог начать тревожиться о пропавшем в доме лорда друге или сестре. Устраивали все ту же охоту на людей, пусть и с ограниченным числом участников.

Половина живущих в поместье не могли ничего рассказать, не попрощавшись с собственной жизнью, а вторая половина страшно боялась пополнить ряды первых. Если отбросить чувства, я понимала, на что семейка рабовладельцев делала упор и почему столь жестоки были их методы. Страх мотивирует куда сильнее, чем доброе слово. Но и рассчитывать на то, что однажды правда не всплывет наружу, было очень глупо с их стороны. Не Кристаль, так кто-то другой смог пересилить запрет и выйти к людям за пределами поместья.

Друзей, имевших привычку приезжать в гости без приглашения, у семьи было не много. Они не поощряли близкие контакты на своей территории, а те, кто знали о рабах, и сами были повинны в грязных делах.

Пять друзей молодого лорда и семеро тех, кто общался с лордами и леди из старшего поколения. Вот и все, кого вывели на чистую воду стражи. Никто из них не был особо высокого положения. Скорее всего, они мечтали со временем подняться через родню короля, вот и лебезили перед ними, во всем поддерживая. Безумцами они были или нет, судить не мне. Зефт говорил, что во время допросов много нелицеприятного вскрылось, и этого будет достаточно, чтобы уничтожить их надежды хоть когда-нибудь не только подняться выше, но и вернуть себе прошлый статус. Не тем, кто на столбах. Не тем, кто их воспитал и не заметил гнили в своих детях. Младшие дети, если они имеются в выявленных родах преступников, отправятся в храмы, а родственники, не знавшие об их делишках, получали предупреждение о том, что им стоит покинуть столицу. А лучше сразу страну, для них это будет единственным правильным выходом.

Я не знаю, как бы поступила сама на месте короля Вильфа. Я радовалась, что не на мою голову свалились подобные проблемы. Общественность, которая прекрасно знала от стражей, что происходит в их стране, не спешила защищать осужденных. Так что весть о попытках назвать какую-то несчастную своей рабыней обсудили все, от высшего света до простых горожан. Всех соучастников осуждают, презирают и не понимают, с чего же они решили, что строгий и справедливый Вильф пощадит их? Разве они не понимали изначально, что со своих родных будет иной спрос? Более строгий, чем с обычных лордов и леди. Такие правила завел еще дед действующего короля, и до сих пор нет даже намека на отступление от правил.

Из-за всего случившегося, запланированный на более раннюю дату бал пришлось отложить на целую неделю, но это время пошло на пользу Кристаль.

Она расправила плечи и прогнала из взгляда страх. С ее безупречной кожи сошли синяки. Остались шрамы, и их мы скрывали тщательно, однако, это мелочи. И со временем, в нашей стране, она сможет рассказать какую-нибудь сказочку об игре, что оставила на шее отметины навечно. Пусть мое воображение пасовало, Рольф заверил, что поможет, сочинив историю вместе с нами. Главное, увезти ее из Лильсоны, а дальше про рабство и не подумают. Со слов горничной Рольфа, Кристаль много тренировалась ходить по покоям на каблуках. Отрабатывала поклоны, взгляды и повороты. В общем, делала все, чтобы вновь для всех быть образцовой принцессой, пусть и величаясь теперь титулом герцогини. Не велика разница.