Книга Я люблю!, страница 229 – Анна Летняя

— Это покажет только время. Однако, ты слегка сместила ракурс нашего разговора. Благородство твоих братьев привело к краху вашей династии, тогда как мать пыталась уберечь вас от подобной участи. В ее власти было объявить о том, что король безумен, намного раньше. Скажем, после рождения первого же сына. Пока тот рос, она получила бы права регента, отправив супруга в подземелье. И именно ее народ бы назвал честнейшей и благороднейшей правительницей, спасшей девушек из застенок его лаборатории.

— Ты права. Я и сама много думала, в чем они ошиблись тогда и почему никто не узнал правду раньше. Ведь мама не боялась короля. Никогда не склоняла перед ним голову, смотря на него уверенным взглядом. Это же умение она прививала детям. У меня было достаточно времени с момента, как я оказалась вне страны и без защиты. Его с лихвой хватило, чтобы вспомнить многое из того, что раньше казалось неприметными оговорками.

— Думаю, мы обе пришли к приблизительно одним и тем же выводам. Я считаю, что стоило промолчать и убрать вашего папочку тихо. Например, добавить яд в бутылку его любимого вина в личном кабинете. Расследование зашло бы в тупик, ведь кабинет хоть и личный, но в него имеют доступ слишком много людей. Прислуга, помощники, советники, соучастники, и только потом семья. Проверять стали бы всех, однако, не так-то просто обвинить наследника и детей с королевской кровью, когда они помогают вам искать убийцу, выказывая неприкрытую скорбь.

— Постепенно братья смогли бы с помощью верных им стражей убрать всех, кто замешан в его грязных делишках. А девушки… Думаю, и им бы нашлось место в нашей стране подле королевы и нас с сестрами. У нас много земли и уединенных домов, куда никто не заглядывает без нашего разрешения, — продолжила мою мысль Кристаль.

Передо мной сидела все та же малышка, но в этот раз показавшая мне свою темную сторону. Она любила отца, но он не оправдал ее надежд. За это не убивают, нет. Убивают ради возможности защитить любимых и родных. Тех, кем для Кристаль были братья, сестры и мама.

Сама я склонялась к менее позитивной версии возможных событий. Нашли бы, как обвинить детей в убийстве, подкупив свидетелей. И разгневанные сторонники не отступили бы так просто, желая быть выше законов мира. Но разочаровывать Кристаль не стала. У них уже нет тех перспектив и того будущего, которое она себе воображала, нося ошейник рабыни. Ничего уже не вернуть. Нет ни семьи, ни перспектив на то, что братья займут трон, а сестры будут всегда рядом с домом.

— Да. И как твоим братьям, тебе присуще излишнее благородство. Тебе должен король Вильф за то, что ты была рабыней в его стране. Да, его снедает чувство вины, и мы сейчас этим пользуемся. Однако, я не считаю, что мы неправы. Это он не проверял своего родственника и не навещал тебя годами! Это он не исполнил возложенные на его плечи обязанности. И я сильно сомневаюсь, что все эти годы его родня не тянула на твое содержание средства. К тому же, после того, как род уничтожили, казна пополнилась на приличные суммы, вернув себе все земли и производства. Уничтожили даже не одну семью, а несколько, пусть и не самых богатых.

— Хорошо. Я буду помалкивать и не стану больше противиться. Спасибо, что думаешь о моем будущем за меня, — сдалась она и кивнула головой, принимая свое поражение. — Мне, и правда, будут очень нужны эти деньги потом.