Книга Я люблю!, страница 233 – Анна Летняя

— Необычно, конечно, но разве в подобном случае нет возможности использовать магический кокон? — Спросил Зефт, украдкой посмотрев на меня.

Боялся ли он подобного несчастья, понять было сложно. Я лично пока еще не задумывалась о том, как такую проблему стану решать сама.

— Это, конечно, выход, но и тут требовалось присутствие Элерта и его согласие уступить им все свои попытки обзавестись детьми, а он не хотел останавливаться на двоих. Может, из чувства гордости, а может, уже тогда что-то сломалось в нем. Любовь к жене и побратимам, наталкивалась на их злость. И изменилась, начав отравлять его жизнь, принося слишком много душевной боли. Когда они пришли к согласию, там и семьи-то не осталось. Жили в разных домах и виделись по большим праздникам. Причем, чаще всего во дворце. Дети появились на свет в срок, и в этот раз только один его ребенок выжил, а у побратимов было по трое.

— Брат страдал, однако, так бывает, что дети умирают, прожив лишь пару дней после того, как сделают первый вздох вне кокона. Конечно, у него были двое старших, но за годы ссор наследник и его брат отреклись от кровного отца и во всем поддерживали мать. Со своим малышом он вернулся в дом за пределами столицы, где и жил большую часть времени. Не знаю точно, как так получилось… Он никогда не желал говорить на эту тему, но через пять лет семья спихнула ему всех младших детей на воспитание, посчитав помехой в своих планах. Второй сын отправился на обучение в соседнюю страну, откуда уже не вернулся, чем спас собственную жизнь.

Я нахмурилась от того, что у меня не складывалась в голове картинка. Что значит — спихнули детей, мешавших планам? Они собрались мир менять? Если да, то зачем вообще так долго пытались обзавестись собственным потомством? Мои отцы спокойно отнеслись к тому, что я у них одна, принявшись воспитывать сообща. Меня никогда не отсылали, скорее, наоборот, порой спорили, кто больше провел времени с дочкой.

— Они же хотели детей, и так просто выкинули их, заполучив? — удивленно спросил друг.

— Именно, принц Грольдон. Для двух оставшихся мужей это была некая веха, преодолев которую, они успокоились, посчитав себя полностью состоявшимися мужчинами, сумевшими продлить род. О том, что для гармоничного развития требуется не только заваливать подарками и нанимать новый персонал, они не думали. Элерт сетовал, что дети отстают в развитии и вообще несколько диковаты. Словно им никогда не читали сказок и не проявляли элементарную заботу, такую, как поцелуй перед сном. Он решил отдать всего себя детям, и пошел на сделку с супругой, которую давно уже не считал своей любимой женой. Отдал им свое родовое поместье, переписал все на старшего сына, и получил в ответ право распоряжаться детьми, как пожелает. Ему более не имели права мешать ни словом, ни делом, получив в собственное пользование основную часть дохода. Себе он оставил лишь пару рудников и несколько полей. Сильно не разгуляешься, но и ходить в лохмотьях не придется.

— Поверьте, до этого прискорбного брака его семья была очень богата. А сам Элерт был единственным наследником, — вступила в разговор королева.

— Но куда делись остальные родственники? Разве не в их силах было вразумить сына, предостеречь от подобных действий?

— Погибли при разных странных обстоятельствах. Теперь я, конечно, понимаю, что все было подстроено. План, как оказаться подле трона, они воплощали в жизнь давно. Но раньше меня не заботила эта возня. Мы не слишком близки по крови, да и в случае, если что-то случиться с нами и нашими детьми, они не имели права претендовать на трон. Не в первом десятке родственников с нашей кровью, — усмехнулся Вильф. — Всех не перебьешь — сил не хватит, сколько не пытайся.