Книга Я люблю!, страница 256 – Анна Летняя

— Я никогда не отниму сознательно жизнь у своего ребенка. Не думай обо мне настолько плохо. Я хочу ребенка, пусть не сейчас, но потом. Когда он появится, буду очень рада. Как и мои мужчины.

— И правильно. Была у меня пара подруг, которые поступили иначе в такой ситуации. Больше деток у них не случилось. Кокон помог, но истинное счастье чувствовать, как малыш растет в тебе. Тебя может тошнить, ты будешь срываться на окружающих, плакать и смеяться без причины. Бывает порой, — махнув свободной рукой она рассмеялась, — это не страшно. Когда маленькие ножки толкают тебя изнутри, а любимый смотрит на это и задерживает дыхание… Вот в чем наше нехитрое женское счастье.

Слова бабушки натолкнули меня на другую мысль. О маме, которая так и не смогла родить сама и подобного счастья не испытала.

— Мама пережила несколько выкидышей. Как она справилась с этим? Как смогла вынести такое горе?

— Не знаю, милая. Я часто спрашивала себя, смогла бы я вновь улыбаться, понимая, что оказалась пустой в очередной раз, когда очередной выкидыш разрушил мои надежды. Но никогда не спрашивала у нее и тебе не советую. Подобное не забывается никогда, а значит, не уходит и боль.

— Мама очень сильная личность. Все благодаря тебе и дедушке.

— Она полная копия моего любимого мужа, — кивнула бабушка головой. — Он тоже сильным был, упрямым и еще таким же красивым. Ты тоже на него похожа очень-очень. Светленькая, с кудряшками и этими ясными глазками. Никогда не отступаешь, как бы сложно тебе не было…

Бабушка провела ладонью по моей щеке и тяжко вздохнула. Она словно видела сейчас не меня, а его.

— Когда он умер, я едва не сошла сума. Остальные меня окружили заботой, но в стране, где мы так долго жили, я оставаться не могла.

Тяжко вздохнув, она замолчала. Я поняла, что меня задевает в ее рассказе. Бабушка никогда не называла мужа по имени. Словно не хотела бередить рану на сердце.

— И ты переехала сюда. В его страну и его дом, — решив не заострять внимание, я спросила сразу о том, что должно быть менее болезненным.

— Да. Переехала. Сорвалась с места и бросила все, что имела, на детей наших. Меня никто и словом не упрекнул. Наоборот, мужья поддерживали и помогали собирать вещи в дорогу. Детки наши любимые заверяли, что справятся, а мне можно и отдохнуть. Пожить для себя теперь, когда они уже не маленькие. Выросли ребятки, а я и не заметила, — покачав головой, бабушка усмехнулась.

— Для родителей мы всегда останемся детьми, сколько бы нам не было полных лет.

Так в прошлом мире говорила моя мама. Здесь же подобного крылатого выражения не было, но бабушка понимающе кивнула и продолжила свой рассказ.

— Приехала, заперлась в доме и жила, носа дальше парка не показывая. Все думала, что вот-вот проще станет. Вот-вот отпустит меня боль и печаль. Так все говорят, и я верила словам. Но легче не становилось, сколько бы я не ждала. Если любишь человека, он поселяется в сердце навсегда. И никакими путями его не вытравить из него. Я так и не сумела сделать это.

— Однако ты смогла пойти дальше, — я похвалила сильную женщину, переменившую свою жизнь столь резко.

Никогда не понимала, отчего кто-то называет трусами тех, кто уезжает из родного дома, оставляя за спиной прошлое. На мой взгляд, они очень смелые, раз смогли уйти из зоны комфорта и оказаться в новом месте, где все по другому.