Книга Я люблю!, страница 325 – Анна Летняя

Не думаю, что он понял смысл своего наказания, но это не мои проблемы.

— За ваше неуважение к желаниям мамы. Больше я вам ничего не скажу. Все та же неизвестность, как понимаете, должна начинаться с некоторой тишины. Ничто не может сравниться с агонией неведения, которой никогда не наступит конец. Пускай мы не родственники, но все же.

— Вы так уверены, что я буду пребывать в ней? В вашей неизвестности.

— Конечно, у вас будут возможности узнать, как именно мы живем. Но разве вы рассказывали мне всю правду только из желания открыть глаза на минувшие дела и указать на некоторые ограничения?

Он вскинул бровь, стараясь быть спокойным. Однако, его венка на виске задергалась. Подобное указывало на недовольство.

— Не думаю. И вы, и ваша многоуважаемая супруга, ваши дочери и мои тетушки, вы все хотели узнать, как я восприму правду. Нет. Вы хотели получить прощение. Хотя бы мое. И его я не произнесу вслух и не укажу в действиях.

Повисшая между нами тишина слегка пугала. Констоль был недоволен, и сейчас не прикрывался маской спокойствия. Однако, его дочери принялись подхихикивать, а затем и вовсе рассмеялись открыто.

— Папа, а она может стать для тебя настоящим противником. Чуток подрастет, и сможет играть в твои игры куда лучше Нессии, — решительно встала на мою сторону Славия.

— Нет! Мелкая и не была столь хороша в противостоянии, столь изобретательна, когда уехала из дома. Она молча сносила все претензии и недовольно смотрела, но молчала. Потом оговаривалась в письмах, требуя к себе уважения за то, что обскакала нас и стала королевой. Но она никогда не была достаточно сообразительной для молчания.

— Именно так, милый. Тиана умнее, хоть она и выигрывает за счет друзей, — поддержала нас королева Уляна. — И она права. Ты заслужил справедливое наказание. За вранье, так уж точно. Спасибо тебе, Тиана, за твою сообразительность. И да, я буду общаться с тобой с большой радостью, как и наши девочки.

— Спасибо. Больше всего я опасалась того, что мой ответ породит недовольство и злость.

— Как бы он не повел себя дальше, я прослежу, чтобы никакие претензии ни к тебе, ни к другим жителям вашей страны не возникли, — уверенно заявила королева и посмотрела на меня, а затем и на мужа, выразительно вскинув красивую бровь. — Не так ли, Ваше Величество? Разве вы не видите в нашем случае некую справедливость?

— Справедливость?! — возмутился мужчина.

— Именно так, папа. Ты же не признался леди Ириссон в своем обмане до сих пор? А разве она не достойна знать правду? Ведь свою часть вашего договора она исполнила. Не претендовала на нас. Оттолкнула сестру, когда та приехала к ней. Нас она оставила только вас двоим.

— Конкретно этого я не просил от нее. Не запрещал я ей общаться с вами, — постарался оправдаться король.

Его слова опровергла королева, знавшая все подробности прошлого очень хорошо.

— Но просил не вмешиваться в воспитание детей. А в том письме, что отправил до отъезда Нессии в Саравию, точно написал не бросать тень на будущую королеву ни словом, ни делом.

— Я не хотел, чтобы на дочь косились, если она сблизится с местной леди, держащейся с местной знатью настороже. Окружающие бывают крайне наблюдательными порой!

— И она это сделала! Оттолкнула Нессию, заставив ее отстраниться от себя, и этим едва не поломала жизнь Грольдона и Тианы. Из-за одного твоего письма. Так что будь мужчиной, и прими свое наказание с высоко поднятой головой.