Книга Принц-консорт для королевы-попаданки, страница 116 – Елена Милютина

И тут меня осенило!

- Так ты Гера, иначе, Юнона! Супруга Зевса, он же Юпитер! То-то тебя от Символа Веры корчит! И ты на Ниро глаз положила, старая перечница?

- Но-но, потише, я все же богиня, многое могу!

- А что ты со мной сделаешь? Я крещеная, православная христианка. Мало моих единоверцев ваши адепты замучали? Так за меня вам так от Господа прилетит, мало не покажется! Возьмут и из этого мира выпрут! Куда-нибудь в преисподнюю.

- Некуда нас выпирать. В преисподней Демоны поселились. Они почему-то Господу вашему более угодны, чем мы! Он им грешников в рабы спускает! Они с ним заодно! Вот ты Валлентейну веришь, а я предупреждала тебя, дуру, что у него кровь дурная. Знаешь, кем была его мать? Мы ничего зря не делаем. И от короля ее помогли убрать!

- Так значит, ты еще и в этой подлости замешана!

- Какой подлости? Его мать, возможная королева, была наполовину демоница, внучка Владыки преисподней! Что, думаешь, демоны просто так пришли помогать его деду? Нет, демоны просто так до людей не снисходят. Вышло так, что младшая дочь владыки влюбилась в человека. Отец ее так любил, что разрешил этот мезальянс. И даже помогал зятю. Вот и выросла его внучка красавицей, перед которой никто устоять не мог. Представляешь, что бы демоница на троне наделала?

- И что? Помогала бы королю границы отстоять. Чем плохо?

- А бабка, мать Амелии, после смерти мужа якобы в храм служить ушла, а на самом деле, к отцу вернулась. Демоны же дольше людей во много раз живут. Так что твой братик правнук Владыки Преисподней. И даже право имеет на его престол. А ты, дура, с ним сюсюкаешь!

- Он мой брат по отцу. И, в отличие от тебя мне не врал, и на жениха моего виды не имеет. Так что не смей мне мешаться. Монотеизм сюда уже начал проникать, Будешь на моем пути стоять, начну за единого Господа агитировать. Окрепнет вера в него, и попросят вас отсюда! И из Небесной канцелярии вас выбросят, как миленьких. Так что о Ниро забудь!

- Собака на сене нашлась. И сама не ам, и другим не дам! Так что ли? Я-то хоть его люблю. А не как ты, своего Пашу!

- Ты в моей душе не копайся. Я со своими чувствами сама разберусь. И помни, ты в мои дела не лезешь, и я вас, языческих богов не трогаю! Расходимся! Отче наш прочесть?

Юля-Юнона зашипела и исчезла. А я в раздумьях осталась. Что же это делается? Это значит эта влюбленная старая мочалка приложила руку ко всем бедам Ниро? Что бы потом его «спасти» и к себе привязать? Надо с Валлентейном переговорить, предупредить. Они его боятся, значит, он сможет Ниро защитить. Да и магия Яронира с дедом, королевская, по-видимому, этих псевдо богов пугает. Так что поборемся!

После разговора с псевдо Юлией, крепко заснула, выспалась, только села завтракать, еще в неглиже, ворвался Валлентейн, плюхнулся за стол, и тоже есть начал. Вначале смутилась, все-таки не одета полностью, а потом вспомнила, что знатные дамы, примерно в это время, на земле именно в неглиже посетителей и принимали, и все это приличным считали. Хорошо, что не в ванной сидя! Накроют ванну простынкой и делами занимаются. И дамы и мужчины. Французский Марат тому примером. Кстати, его в ванной и прирезали. Можно сказать, повезло. Вместе с Робеспьером на гильотину не угодил. Так, за завтраком, мне и поведал Валлентейн, что с Ниро переговорил, и что бы я на него не обижалась. Нравлюсь я ему, а как подобраться ко мне он не знает. Не умеет за девушками ухаживать. Так что, если я хочу отношения с ним и дальше продолжать, то надо брать инициативу в свои руки, хоть здесь это и не принято. Все-таки я по реальному возрасту нового тела его немногим больше одного года старше, а по мозгам – на все семь лет. Это надо учитывать, и не вести себя с ним, как будто я намного его старше. Он это воспринимает, как намек на его прошлую роль. Обижается. Я возразила, что не считаю его каким-то инфантилом, пришлось еще объяснять брату, что это слово значит. Но все-таки, прошлое меня держит. Надо срочно все важные дела здесь закончить, и мне на землю с Явреллием сходить. Успокоиться. Но предупредила, что, если Паша все по мне еще страдает, то я там останусь. Валлентейн хмыкнул.