Книга Принц-консорт для королевы-попаданки, страница 159 – Елена Милютина

Всю эту две неделю мой сосед вел себя тихо, старательно учился, никого не задевал. А в пятницу со мной случилась неприятность. Сидели мы с Октоном в нашей любимой беседке, разговаривали, конечно о самом волнующим всех предмете – суде над герцогом Федерринни и правителями соседней Лекордии, вступивших с ним в заговор против Реннии. Рассуждали, как их накажут. Вроде казнить особ королевского рода вряд ли решаться, вот герцога – того запросто, тем более, он по уши в предательстве замешан, а вот правителей? И в этот момент на аллее появляется вдовствующая графиня Арраньеска, то есть, моя бабушка по матери. Ее сопровождает дежурный преподаватель. Увидели меня и к нам. Спрятаться не успел!

Бабушка подошла, как всегда, строго и богато одета, вид величественный, как подобает аристократке бог знает в каком поколении, выглядит моложе своих почтенных лет. Отца моего она всегда недолюбливала. Как же, всего лишь барон, не слишком богатый и всего лишь в третьем поколении. Прадед за храбрость в бою титул получил. Хотя просто дворянский род наш пару веков насчитывает. Но у них с матушкой любовь была. А она дама с характером, у отца любимица, настояла на браке «всего лишь» с бароном, хотя к ней и маркизы и графы и даже герцог один сватались. Так что, когда у деда промашка вышла, она ни осьмушки ренна не потратила на помощь родне. Хотя все состояние покойного мужа ей отошло. И она вольна была им распоряжаться по своему усмотрению. Кстати, я прямой, ближайший наследник. Было бы имение майоратным, мне бы досталось, вместе с титулом. Но дед специально похлопотал перед покойным королем, что бы майорат уничтожить. У него же, как и у короля, единственной наследницей дочь осталась. Вот король с пониманием и отнесся. Только это против нашей семьи сработало. Теперь все богатство неизвестно кому достанется. Все может быть. Может приюту для животных завещать, может приживалке какой, а может, любовнику. Да, слухи ходят, что она до сих пор красивым юношам протекцию оказывает. Только слухи ничем не подтверждены. Компромата на нее ни у кого нет. Жаль, Октон такой некрасивый и нескладный, а то мог бы счастья попытать.

Тем временем бабушка подплывала, иначе не скажешь, к нашей парочке. Преподаватель суетился, поддерживал под локоток. Подвел к нам. Бабуля его руку стряхнула, тот засуетился, нас представляет.

- Вот, Ваше сиятельство, старший сын барона Черддера, Вильям, и его сосед по комнате, тоже стипендиат, Октон Самир. Оба первокурсники.

- Вижу, спасибо. А теперь я хотела бы поговорить с внуком. Вы, юноша, тоже останьтесь! – это она Октону. И руку для поцелуя протягивает. Я тыл ладони поцеловал, как положено, а Октон что-то совсем свою прыть растерял, взял и руку пожал.

Бабушка скривилась. Оглядела нас, еще больше скривилась, и выдала:

- Это убожество, что на вас, всем стипендиатам выдают? Что, семья не могла тебе хотя бы форму нормальную обеспечить?

- Семья смогла мне обеспечить только проезд до академии, в дилижансе, так что мне досталось, в том и хожу. – Начал заводиться я. Как будто не знает, что денег в этом году только-только на уплату налога хватило!

- И поселили тебя тоже с бедняком! Не могли похлопотать о приличном соседе! Все-таки отец твой барон!

Смотрю, у Октона лицо потемнело, как бы не сорвался. А бабушка продолжает: