Книга Помоги мне выжить в чужом мире!, страница 18 – Елена Милютина

— Одну минуту, я доложу госпоже ведьме — предупредила секретарша, поднимаясь со своего места, и входя в занавешенную портьерой дверь. Ослышался негромкий разговор. Дамир напряг слух, который у него и так был острее, чем у обычного человека.

— Вид странный, как у бомжа, на ногах сапоги, это летом, футболка вся пропотевшая, а на пальцах кольца, недешевые. Контактов никаких не дал, И только имя, или псевдоним. И не наше. Говорит, вопрос жизни и смерти! Может, опять, как в прошлый раз? Имя-то на украинское походит, или болгарское — Дамир! Примете? Только, Милочка, давайте, как только какое подозрение — сразу сигнал мне, и я вызываю силовиков, не пытайтесь справится сама, хорошо?

— Хорошо, Даша. Я приму, вдруг беда у человека. Только проверь, что у нас фонит в приемной? У меня чуть важное воздействие не слетело в последний момент. Вы бабушкины накопители не трогали?

— Мила! Я же не первый год работаю! Но, знаете, магии у меня нет, но магический фон я хорошо чувствую! Так вот, как только молодой человек вошел, магический фон повысился!

— Интересно! Приглашай клиента.

Секретарша с совершенно спокойным лицом, как будто она про него гадости только что не говорила, пригласила Дамира войти. В полутемной комнате, скудно освещенной двумя бра на стенах, за большим столом, сидела дама в черном балахоне, с черной гривой волос, черными глазами, кроваво-красными губами и такими же ногтями. На пальцах рук четыре кольца.

— Накопители, — с завистью подумал Дамир.

— Проходите, присаживайтесь! Давайте поговорим о вашей проблеме. Вы можете изложить мне все, нисколько не стесняясь даже, если ваши близкие считают, что вам пора к психиатру, не беспокойтесь я не побегу к телефону вызывать санитаров скорой психиатрической помощи. У вас первое посещение бесплатно, давайте извлечем из него как можно больше пользы. Только одно уточнение — Дамир, это ваше имя, или псевдоним? Это не пустое любопытство. Иногда приходится делать наговоры, так там надо вас именовать. Или просто Дамир, или, человек, именующий себя Дамиром. Улавливаете разницу?

— Я понял. Дамир это мое имя.

— Рассказывайте.

— Тогда я вам напомню ваши слова о психиатре. Мой рассказ действительно может показаться бредом сумасшедшего.

— Я же обещала, говорите спокойно.

Сегодня с утра у Милочки все было не так. Во-первых, сломался кондиционер в ее евродвушке, как теперь модно называется однокомнатная квартира с большой кухней, сломался подло, под вечер, когда мастера уже не вызовешь! И, как она и ожидала, она изжарилась за ночь, вернее, сварилась на пару. Петербургская жара всегда особенно противна именно из-за влажности воздуха. Как, впрочем и холод. Когда она покупала эту квартиру, что бы не ездить каждый день на работу по забитому пробками Приморскому шоссе, ее привлекло расположение и вид из окна. Простор! На горизонте Кронщтадт, а перед окнами гладь Финского залива! Бабушка отговаривала, советовала за те же деньги взять честную однушку в центре. Но Миле хотелось чистых стен и простора за окнами. Но ее обманули, причем дважды. Сначала исчез вид. Строительные фирмы получили разрешение от города и намыли грунт со дна залива, и на это грунте спешно, пока действует разрешение, возводили еще ряд домов. Так что, прощай обещанный вид на залив! И еще — строители то ли сэкономили, решив, что для молодых и так сойдет, или украл материалы кто-то из подрядчиков, в общем, чистые стены температуру не держали. Жару было жарко, в холод — холодно. Так что, незадолго до полуночи Мила проснулась вся в поту и с ощущением, чего-то неприятного в магическом фоне города. Приняла душ, попыталась заснуть, не вышло. А сегодня был сложный день! Пятница! Неизвестно почему, но перед выходными всегда было полно народа. А эти выходные еще были длинными! День России! Вот клиенты и старались сбросить свои проблемы на психолога, простите, ведьму, и отдыхать с чистой совестью. С одной стороны — больше клиентов, больше денег, а ипотеку надо оплачивать! Правда, осталось немного, за этот год она справится, а там можно будет и продать свои не оправдавшие надежд стены, и купить что-то более достойное! Хорошо, хоть за машинку расплачиваться не приходилось. Это был подарок мамы на 20-летие. Что бы не тащиться на городском транспорте каждый день на работу. Для психолога важен хороший настрой, а там такого нахватаешься, тем более, при ее эмпатии, что и работать не захочется, а держать постоянный щит — лишний расход магии, и так лимитированной. Так что, проработав маршрут в объезд разведенных мостов, она поехала в центр, в квартиру на Сенной, переоборудованную в приемную еще бабушкой. В недоброй памяти 98й год, когда рухнуло все, и казалось, стране уже из ямы не выбраться, цены на жилье упали ниже плинтуса, и бабушка расселила свою бывшую коммуналку, где у нее было две комнатки, оставшиеся от родителей. Из громадной квартиры, после переделки и ремонта вышла приемная с кабинетом и санузлом, и вполне приличная квартира из трех комнат с кухней, ванной и гардеробной. Правда, вход в приемную оказался с черного входа, но так даже лучше — таинственнее! К ведьме надо добираться не прямыми путями, а как раньше, в деревнях, через лесные дебри! Роль дебрей успешно выполняли петербургские дворы. Так что приписка — вход через дом 5 по Московскому проспекту только добавляла популярности! В квартире жила верная Даша. И там всегда была готова уютная комната для Люды, или бабушки Алексы. Сашей, или Шурой бабушка себя называть запретила. Раньше Мила еще стеснялась там ночевать, все-таки старомодное воспитание, а в квартире жил сын Даши, студент Саша, Александр, молодой и холостой. Миле он нравился, вроде она его даже любила, но свой дар любила больше. И поэтому на уговоры на более тесные отношения, кроме прогулок «за ручку», не соглашалась. Саша, после двух практик «в поле», осознавший, что просто гулять в их возрасте смешно, с недотрогой Милой расстался. И быстренько завел постоянную подружку. Тут подсуетилась бабушка и срочно отселила загулявшего крестника, купив крошечную студию где-то в новостройках на Парнасе. Там молодая пара и обосновалась, и дело вовсю катилось к свадьбе. Мила теперь могла свободно ночевать у Даши, не нанося урона своей чести. Так что, доехав по пустому ночному городу без пробок, она нашла местечко для своей машинки, прошла через парадный вход в квартиру, открыв дверь своими ключами и отключив сигнализацию. Снова приняла душ и легла досыпать. За почти метровыми стенами старого доходного дома жара не ощущалась. Они еще хранили остатки зимней стужи. Так что немного поспать удалось. Даша, узнав о кондиционере, расстроилась, дозвонилась до гарантийной мастерской, мастер обещал приехать во вторник, с утра. Так что она перезаписала клиентов на другое время, или на другой день. И это все, пока Мила вставала, завтракала, и переодевалась в «рабочую одежду» — костюм черной ведьмы. В кабинете было прохладно. Бесшумная сплит-панель обеспечивала приток чистого воздуха, так как не все клиенты пахли розами. А сегодня вообще было нашествие неадекватов. Прихлебывая черный кофе, который варила дорогущая кофемашина из Италии, Мила просматривала список клиентов и морщилась. Ну что им всем не сиделось на дачах в такую жару! Список открывал старик Момонов. Неопрятный, вечно пахнувший мочой злобный старикашка, который доставал ее уже второй год, требуя наслать проклятие на своих детей, якобы сводящих его в могилу и страстно желающих заполучить его сокровища, которые он старательно таскал в свою комнату с помоек. Да, дети желали его имущество, только затем, что бы выкинуть его обратно, откуда оно было притащено, и сделать жизнь в маленькой «хрущебе» нормальной. Мила раз за разом объясняла старому хрычу, что проклятие не подействует, пока в его комнате имеется спрятанный среди вещей амулет, которым его дети от проклятия защищаются. После каждого внушения дед разбирал часть завалов, и жить становилось чуть легче, но время проходило, и все возвращалось на круги свои. Мила не теряла надежды уговорить родственников поселить вредного деда в пансионат, так как он нуждается в более серьезном лечении, но дочь и зять считали невозможным избавиться таким образом от надоевшего родственника. А дед был безобидным, в том смысле, что с топором под подушкой не спал и со шваброй за соседями не бегал.