Книга Анастасия, боярыня Воеводина, страница 110 – Елена Милютина

Дядя Карл, наверное, ежедневно благодарит Бога за то, что наградил Матушку таким дураком в качестве мужа. Более идиотским поступок отца выглядит, сейчас, когда мы знаем, что Бэкингема через три года убили. И его положение при матери могли пересмотреть! Поэтому я и не решился искать убежища в Англии. Вряд ли Карл питает добрые чувства к члену семьи, чуть не лишившей его трона!

— Надо же, оказывается твой отец, прости, еще больший дурак, чем его считает Миша. Иметь такую возможность и не воспользоваться только из-за собственной гордыни! Не попытаться устроить будущее детей! Хорошо, мы отвлеклись от основной темы. Есть еще один вопрос, который полностью отрежет тебе возможность вернуться. Тебе останется только одно — стать моим подданным. Понял о чем я?

— Наверное, о вере.

— О ней. Мужем Насти может стать только венчанный с ней супруг. Это не обсуждается. Отец не разрешит брак с не православным. Твое решение.

— Я не против, я уже говорил Насте, что готов был сменить веру на католическую, что бы попытаться вернуть Пфальц. Принять православие проще. У наших религий много общего в обрядах. И вообще, главное, верить. А спорить из-за формы, как выражать свою веру, просто глупо. Но мне нужно время. Я хочу хорошо узнать православие. Что бы идти на такой шаг с открытыми глазами.

— Молодец. Я уже испугался, что подойдешь к этому важному вопросу формально. Я не буду хвалить нашу веру, это задача священников. Кстати, Настя, надо предложить отцу пригласить к Фридриху того священника из Лебедяни, что своим благочестием сумел вызывать знамение божие!

Настя улыбнулась и серьезно кивнула.

— Значит так, Настя, позови одного из отроков у двери. Хорошо. Лексей, пригласи ко мне прямо сейчас боярина Шереметьева и бывшего сотника, управителя княжеского, Николая Егорова. И достань мне рушник вышитый, длинный, новый. А князя и княгиню предупреди, что я через час хочу их видеть в малой трапезной. А ты, стрекоза, беги, предупреди Гашку, что бы все, что положено приготовила, и с девками наготове была. Беги, беги, не съем я твоего милого! Посидит здесь тихо, подождет, а я пока переоденусь, негоже идти в домашнем!

Михаил кликнул доверенного слугу, ждавшего в спальне, и велел приготовить кафтан парадный.

Через час все было закончено. Прошло сватовство по принятому в России обряду, с разговорами о товаре, купце, сговоре, показа жениха и вызове невесты. Отличало только то, что главным сватом был царь. Фреду обряд был необычен, но понравился. Оставалось договориться о деталях. Этим занялись за подаными по обычаю, что бы скрепить «сделку» блюдами и напитками. Был вопрос о вере, Фред выразил готовность ее сменить, только просил время на изучения православия. Что все присутствующие одобрили. Но в ответ на предложение царя сделать наставником отца Серафима, доказавшего свое благочестие, Шереметьев, Николай, да и сам князь неуместно рассмеялись. Михаил с обидой и недоумением спросил, почему такое веселие в момент серьезного разговора о будущем православного подданного. И Шереметьев, получив одобрительный кивок князя, поведал Михаилу о «божественном знамении», когда в роли руки божьей выступил его друг Миша. Впрочем, это никому, кроме узкого круга неизвестно, а к месту чуда уже приезжают паломники, так что тайна охраняется. Михаил головой покачал — такую веру в чудо у него разрушили! Князь тут же покаялся, что признался в этом грехе Филарету еще при первой встрече, и тот ему этот грех отпустил. Фреду на ухо Настя пообещала рассказать всю историю потом, когда сватовство закончится.