Книга Анастасия, боярыня Воеводина, страница 6 – Елена Милютина

— У меня редко гости бывали, но, подожди, приезжала жена Михаила Салтыкова, не помню ее имени, то ли Любовь, то ли Любава, просила зелье от колик сварить. Ты тогда у шведов был, Насте еще шести месяцев не исполнилось, а ее сыну, Петру, годик был. Что-то съел, животом маялся. Она к простым бабкам-травницам обращаться боялась, и муж не велел. Узнала обо мне и приехала. Пока я зелье варила, она со мной беседовала. Выспрашивала, как мы с тобой познакомились, почему Михаила не выбрала, о детях, еще смеялась, обручить предлагала. Спрашивала, где ты сейчас. Я, как было оговорено, сказала, что в Устюжине, там шведы шалить стали, ты оборону налаживаешь. Хмыкнула, но больше не спрашивала. А я старалась с другими гостями не встречаться, боялась вопросов о тебе, меня князь уже предупредил насчет твоего поручения.

— Так. Кое-что. Интересно. Не могла Марфа так притворяться в разговоре со мной. Знала, что я сразу ложь распознаю, предупредил же, что я чувства других считываю. О ментальных способностях умолчал. Она действительно поражена была, запаниковала, задергалась. Она другую невесту подобрала, да неудачно, чернявую. Такую Михаил ни за что бы не выбрал! Неужели Салтыковы за ее спиной действовать стали? Осмелились? Надо теперь выяснить, откуда эта девка, и дочь ли она Хлопову! Пошлю Ваську, он парень хитрый, рожа простецкая, но обходителен. Пусть по выспрашивает у жителей Коломны, когда родилась, где, в общем, все, что может, узнает!

— Нет, князь Михаил, не годится Васька. Молод больно, точно шпионом сочтут, забеспокоятся заговорщики. Дозволь мне с Николаем поехать. Якобы на богомолье. Ты, княгинюшка, пригляди за моим сорванцом, тем более он все время с Настасьей играется. А мы съездим. Вот, вы завтра царя посетите, с невестой поговорите, а после мы поедем. Потихоньку, полегоньку, Николай Голутвенский мужской монастырь посетит, а я, Успенский Брусенский, он теперь уже женский. — Раздался знакомый голос Агафьи.

— А ты права, Агафьюшка! — одобрил Миша, — ты больше выведаешь у монахинь, да повитух. Роды это бабье дело.

— Тогда и меня с собой берите, — вмешалась вошедшая Аглая, — старуху никто не заподозрит. Простите, слышали мы с Агафьей вас, правильно сомневаетесь. Михаил мальчик чистый, неопытный. Прознали про его первую любовь, вот и воспользовались. Матери он всяко о тебе, Анна, рассказал. А та или наперснице своей, Евникии, а та уже братьям Салтыковым, или прямо им.

— Рассказал, знаю. Она меня, когда у нас разговор доверительный был, при моем возвращении из степей Башкирских, она об Анне спрашивала. Я ей и объяснил, почему Мише опасно было на ней жениться. Ведьму инициировать.

— Тогда завтра вы к Михаилу, потом с невестой его пообщаетесь, ты, Анна, постарайся в доверие войти, на откровение вызвать. А после вашего возвращения и мы, потихоньку поедем. Возок возьмем, да Ваську с Петькой в охрану. Они с молодежью переговорят, может, что и услышат! Пробудем неделю, не меньше. Так что, Аннушка уж присмотри за сорванцом Агафьиным. Быстрее никак. Пока познакомишься, пока разговор заведешь, да на нужную тему его свернешь, время нужно!

Так и порешили.

На следующий день, утром, поехали к Михаилу. Анна колени подлечила, сердце подпитала, и повел Михаил побратима с невестой знакомиться. Мария Хлопова встретила приветливо, но немного высокомерно. Михаилу Романову это не понравилось. Он с юности к высокомерию чувствительный был. Натерпелся в детстве сиротском. Собственно говоря, заслуг у его невесты только то, что она на его первую любовь похожа. Однако, оказывается, не во всем. Только внешностью. Он вспомнил приветливость Анны в тот момент, когда они с Мишей у них в избушке появились, замерзшие, оборванные, еле живые. Как встретили, как помочь старались, Анна сама у печи, как девка-чернавка хлопотала. Помогала бабушке, черной работы не гнушалась. А тут он представляет ей своего друга наилучшего, брата названного, столько для России сделавшего, а невеста его, девчонка, которую только вчера избрали, нос воротит.