Книга Ненавижу тебя, оборотень!, страница 37 – Татьяна Лепская

Она говорила с его отцом о какой-то финансовой выгоде и чем дольше это делала, тем злость его становилась сильнее.

— Это мой сын Дмитрий, — Ардан указал на него. — А это дочь моего друга Летта.

Девушка посмотрела с холодным любопытством. В глазах не было ни капли интереса. Его разозлило отсутствие какой-либо реакции.

— Очень приятно.

— Мне тоже, — процедил Дима.

В глазах девушки мелькнуло удивление. Она поджала чувственные губы, но свою досаду и недовольство не показала.

Их отцы скрылись за дверьми в коридоре, собираясь поговорить о чем-то своем. Краем уха он услышал о свадьбе. Эта новость заставила сердце забиться быстрее и тут же разочарованно сжаться, когда из уст отца выскользнуло имя брата Алекса.

— Собираешься замуж? — высокомерно спросил он Летту.

Девушка нахмурила брови.

— Да. За твоего брата.

Он презрительно хмыкнул.

— Тебя что-то не устраивает? — спросила она.

— Да. Не понимаю, почему мы должны родниться с теми, у кого есть предки из северных волков.

Глаза девушки вспыхнули гневом. Ее лицо прибрело опасное и в то же время прекрасное выражение, которое еще больше врезалось в сердце оборотня.

— Придется потерпеть и смириться, — спокойно ответила она и с достоинством села в кресло, показав всем видом, что не собирается дальше говорить на эту тему.

— Надеюсь, свадьбы не будет, — процедил он и уставился в окно.

Дима толком не мог объяснить, почему сказал это. Ему хотелось задеть Летту. Вывести из равновесия. Стремился увидеть ее злость, узнать худшие стороны характера, чтобы убедить себя, что она вовсе не так прекрасна. Ему надо было увидеть, как это красивое лицо искажает гримаса презрения или гордыни. Но девушка лишь спокойно смотрела в окно, а хмурая морщинка между бровями делала её прекрасно-задумчивой.

И вдруг понял: он не сможет жить рядом с той, которую желает. И знать, что она принадлежит другому — тоже.

У него оставалось только два варианта — либо возненавидеть ее, либо сделать своей.

***

Я последовала совету Марьяны и не присутствовать на похоронах отца. Это решение далось с очень большим трудом, но разумность была неоспорима. Папу я любила. И сейчас люблю. И именно поэтому не смогла позволить себе утолить эгоистичное желание присутствовать на скорбной церемонии. Будет лучше, если я окажусь подальше от стаи, приведу свои дела в порядок и вернусь с новым альфой. Оставшись, я рискую навлечь на себя беду и ввязаться в споры, которые мне не под силу.

Полной уверенности в том, что я делаю все правильно, не было, но иного варианта не предвиделось.

Пришлось сообщить Алексу, что мы срочно возвращаемся. Удивительно, но он не стал ничего спрашивать.

Уезжать не хотелось. Мысль, что придется вернуться в дом, где я чувствую себя чужой, была невыносима. Еще этот Дима. И укус, который уже перестал чесаться, но пришло вечное ощущение духоты и жара.

Я вышла через черный ход своего дома и тревожно огляделась. Никого вокруг не было. Даже садовника, который обычно всегда здесь копался.

Все были на похоронах.

Алекс взял меня под руку и повел в сторону машины. Его прикосновение уже не отзывалось раздражением, но чувство неприязни не проходило.

Около авто стоял мой дядя Мир. Он также тревожно оглядывался по сторонам, а когда мы подошли, еще больше занервничал.

— Молодец, что решила уехать, — прошептал он.