Книга Суши из дракона, страница 18 – Татьяна Лепская

И сейчас я оказалась еще дальше.

Старик мне не отец, но он единственный, кто был дорог Элоизе. И я не могу вот так просто уйти и бросить его одного. Пусть даже не являясь его дочерью.

Поколебавшись, я неторопливо направилась обратно к хижине. Знаю, это глупо. Ведь старик действительно может позвать охотников и тогда могу попрощаться со второй своей жизнью. Но и бросить его не могу, и сама выбраться из этой темноты не смогу.

Подойдя к дому, я навострила слух, пытаясь понять, что происходит внутри. Дверь так и осталась стоять нараспашку, а из хибары на землю перед входом падал мягкий тусклый свет.

Поначалу ничего не слышала, но тут…

— Элоиза, — сдавленно произнес старик.

Его голос сорвался, перешел в стоны, а потом и рыдания.

Сердце больно сжалось в груди, а на глаза навернулись слезы.

Осторожно подойдя к двери, я заглянула внутрь. Старик сидел за столом, погрузив лицо в ладони. Его плечи сотрясались от безутешных рыданий.

Он горько плакал, скорбя по дочери, которую потерял.

Я неторопливо зашла в дом, думая, какие слова сказать, но чтобы не приходило на ум, ничего не могло бы облегчить боль старика.

— Я не убивала ее, — тихо произнесла я.

Старик резко отнял ладони от лица и повернулся. Покрасневшие глаза старого рыбака уставились на меня с удивлением.

— И я не перевертыш.

— Ты лжешь.

— Нет. Увы, но Элоиза и правда мертва, — сдавленно произнесла я. — Она утонула в море, а я появилась из другого места.

Лицо старика скривилось, а слезы ручьем потекли из глаз.

— Она утонула? Как? Кто ты такая?

— Я Лиза. Я сама не знаю, как так получилось, но после смерти… своей и ее, оказалась в теле твоей дочери. — Я осторожно двинулась к старику, боясь нарваться на очередную волну гнева. — Я очнулась на берегу в тот день, когда ты нашел меня в деревне. У меня остались крохотные воспоминания Элоизы и на этом все.

— Ты обманываешь меня.

— Я не перевертыш. Правда. Если есть способ проверить — я готова.

— Эти твари не любят сладкие запахи.

Ох… мед.

Вот оно что.

— И если на затылке среди волос имеют большое родимое пятно.

Я повернулась, убрала волосы и показала старику затылок.

— Я правда та, за кого себя выдаю, — снова повернувшись к нему, сказала я. — Не Элоиза и она одновременно. Тело ее, а вот дух… К сожалению, мой.

Старик громко шмыгнул носом. Из его глаз так и не перестали идти слезы.

— Я уже подумал, что ты перевертыш. Обычно эти твари убивают людей, съедают, принимают их облик и охотятся на родственников тех, кого убили. — Он покачал головой. — Но ты права. Ты не перевертыш. Иначе бы уже давно убила меня во сне.

Вот только легче рыбаку от этого не стало. Ведь дочь все-таки мертва.

Старик снова громко шмыгнул носом и уставился на меня мокрыми глазами.

— Расскажи мне, как она умерла и что ты помнишь?

Я села за стол и, поколебавшись, протянула руку, чтобы сжать ладонь рыбака.

— Все началось с того, что меня саму убили.

* * *

Рассказ вышел длинным. Сначала я рассказала старику о мире, в котором до этого жила, какой была и кем работала. Описала последние дни перед тем самым роковым моментом, а потом рассказала и про свою смерть от яда фугу. И, конечно же, поведала, как очнулась на берегу моря.

История иссякла, когда я дошла до момента встречи с рыбаком.

Все это время старик молча слушал. Иногда он надрывно вздыхал, но хотя бы из его глаз перестали идти слезы.