Книга Затерянная во Вратах, страница 103 – Елена Ловина

Пятнадцать. И все с вратами.

От тех врат, где была принесена жертва, резко устремились к другим порталам щупальца черного проклятья, присасывались, втягивали их силу, и передавали основным Вратам. Что бы не придумал Клевр, он открыл для себя источник энергии, практически неиссякаемый. И вся энергия концентрируется в последних Вратах, чтобы выплеснуться при их открытии.

Только вот не понятно, для чего это все.

Сначала Древа, океан и факелы были всего лишь незримыми наблюдателями, как и мы сейчас, чьим взглядам предстала эта копия мира — маленькая, урезанная, но, даже в таком виде, впечатляющая и вгоняющая в трепет. Затем, словно подумав и обсудив, они тонкими нитями отправили магию ко всем порталам. Нити бледно и едва уловимо золотились в пространстве, окутывали врата, переплетались с черными жгутами и истончались почти до невидимых, ослабляя черные щупальца.

— Они ослабили проклятье, — сипло прошептала мама, словно очнувшись от погружения в магию королевского рода.

— Но не до конца, — это заметил Валер, хотя мы итак все видели, что черные щупальца-жгуты так и слиты со всеми порталами.

— Им нужно помочь магией крови, — прошипел жардан Кевор, который, будучи главой телохранителей, имел доступ к некоторым высоким знаниям нашего мира. Только вот чья кровь подойдет?

Не наша. Древа окутали «свой мир» пленкой, за границей которой четко обозначили наше присутствие: сорок шесть фигурок дрохов.

Значит, кровь нужна того, кто принадлежит их миру магией, телом, сердцем, душой.

И почему-то все посмотрели на меня.

Почему?

Им нужен Рой. Его кровь и его жизнь.

***

Мой сон был рваный, мучительный, напряженный. Я всеми силами старалась идти в противоположную сторону от зова, что звучал от моего хранителя, от Роя. Разворачивалась каждый раз, когда ощущала, что зов сменил направление и идет впереди, а не из-за спины, чего я постоянно пыталась добиться. Не выходило.

— Саян, ты пришла!

Голос бархатный, душевный, обволакивающий, словно мед и огонь одновременно. Поганец — он опять пытается использовать силу убеждения, но мне уже все равно.

— Рой, — всхлипываю и утопаю в кольце его рук.

Чудны дороги сновидений. Только что я была дрохом, огромной и мощной, способной растоптать человека, словно букашку, и следом я уже хрупкая тонкая девушка-тростиночка, которую мужчина легко подхватывает на руки и кружит, хохоча от счастья. Его глаза сияют, словно я подарила ему свое пламя, а улыбка такая, что дышать становится сложно, а сердцу в груди тесно — оно начинает танцевать, как в тот день, когда он спас меня.

— Ты пришла.

А потом мои губы пылают от поцелуев: требовательных, горячих, утягивающих в пучину страсти, от которой в груди все печет и плавится. Хочется раствориться и забыть, отдаться желанию этого мужчины, который всего за полную луну вдруг окреп, возмужал и стал таким харизматичным и надежным, что в сердце само собой вспыхнуло закаменевшее не так давно пламя.

Я не ощущаю его запаха, но мозг сам дорисовывает картинку, напоминая, как умопомрачительно он пах в пространстве между мирами: словно ежевика на морозном воздухе… И тут же запахи снова пропадают, потому что горькое сожаление накрыло от осознания, что это всего лишь сон, в который я пришла специально.

— Я теперь тебя ни за что не отпущу, — шепчут горячие губы где-то в ложбинке между грудками, а потом я изгибаюсь от непростительно-острого поцелуя, забывая вообще, что старалась избежать этой встречи. Я уже сама не знаю, чего хочу больше: сбежать или остаться, и пусть мой первый раз с мужчиной произойдет вот так горячо и незабываемо во сне.