Книга Затерянная во Вратах, страница 35 – Елена Ловина

Что можно улучшить в этой утонченной возвышенной красоте? Да с нее портреты писать можно, но только в те моменты, когда она о женихе своем говорит.

— Сколько тебе лет, Сумми, — уточняю на всякий случай, хотя сама уже могу сказать, что не меньше двадцати — это срок, после которого молодые люди могут идти в храм для объединения Истинного пламени.

— Через седьмицу будет двадцать, — покраснела Сумми, но тут же поспешила заверить. — Но мы в храм пойдем на следующий день! Вы не думайте — мы законы не нарушаем.

Горячо так заверяет, а сама краснеет, краснеет, а я вздыхаю: не хочу лезть за чужую дверь, но принцесса в такие моменты видит многое, даже порой то, что сама не всегда понимает или не одобряет. Вот и я вижу, что в храм они пойдут через седьмицу, а она уже носит ребенка, причем не меньше четырех седьмиц, значит, кое-что они нарушили, но пока просто негласное правило «до двадцати лет ни-ни». Отец говорит, что все негласные правила перевести в закон невозможно, потому что тогда придется за каждого думать, что и когда он мог бы нарушить, чтобы ничего не упустить, а это физически невозможно. Поэтому негласные правила остаются негласными, и их возможно нарушить, если по обоюдному согласию, а судя по пылающим щекам и ушам Сумми, согласие было обоюдным.

Вот зачем мне эти знания, а? Затем, что сейчас, не имея возможности зарядить или исправить артефакт, я, как истинная принцесса, должна помочь девушке другим способом, который ей будет доступен без магии и с минимальными затратами денег. Вот и диктую я девушке, а та записывает режим ее дня на ту седьмицу, что осталась до похода в храм, да еще добавляю рецепты простеньких масок для лица и волос, чтобы убрать тусклость, усталость и беспокойство.

— А почему ты артефакт не зарядила? — спрашивает Ваюни, когда девушка уходит.

— Он пуст и разрушен — его невозможно ни зарядить, ни исправить.

— А зачем ты все ей рассказывала? Во сколько засыпать, когда вставать, чем умываться — это же все знают.

— Иногда за делами и заботами мы об этом забываем и уже не вспоминаем. А сейчас она будет делать по записи и все у нее наладиться.

— А зачем ты велела в каждое умывание капать масло крушици?

— Это секретный ингредиент всех масок для невероятной красоты, — заговорщицки зашептала сестре, сделав большие глаза, как раньше мне говорила о том же самом Кассии, и я ей верила безгранично, даже втайне от всех сама так умывалась, чтобы стать красивее сестер. И только позже узнала, что это масло доступно каждому, пахнет невероятно приятно, умиротворяет мысли и дает заряд бодрости — идеальное средство для всех подданных заботливой принцессы, и при этом совет ничего не стоит, а слухов о невероятной силе магии королевского двора с избытком.

После Сумми пришли несколько крестьян, что обрабатывали земли к северу от королевских земель. Их артефакты каждую смену сезона приходится заряжать, потому что работают на износ. Сколько раз я объясняла, что нужно иметь хотя бы три одинаковых, чтобы пока один работает, два остальных могли восстановиться, но все бестолку — каждые три месяца я вижу этих крестьян у себя в шатре. Но вот фрукты они приносят просто невероятные — моя клубника и рядом не росла. Иногда мне кажется, что крестьянам в удовольствие просто придти ко мне, поговорить о землях и урожае или еще о чем и угостить. А потом как я их расхваливаю перед главным поваром замка, чтобы он покупал только там фрукты, ну, или и там тоже.