Книга Невеста с обременением, страница 32 – Марина Бреннер

Не всё ли равно, сохранится ли особняк, либо падёт окончательно, брошенный и порушенный временем?

Всё равно. Разумеется, всё равно.

Да только почему думать об этом НАСТОЛЬКО больно?! Что, вообще, происходит? Почему ей, Адалине Реггасс, так не хочется покидать этот дом?

— …вот, что я думаю, — звук голоса лишенца, выплыв ровно из тьмы, прервал мысли юной магички, отчего-то нестерпимо колющие виски — Эй, Адалина! Ты меня не слушаешь, что ли? Ты… почему ты плачешь? Вот же… это я тебя обидел? Драконом этим? Клянусь его больше при тебе не упоминать. Хочешь? Ну его в жо… Сдох и сдох, туда ему дорога. Да прекрати ты реветь! Подожди минуту…

Сорвавшись с постели, джейт ненадолго скрылся в нише, за занавесью.

Вернулся он оттуда уже в мокрой на груди рубахе и с большим, медным ковшом, доверху наполненным ледяной водой.

— Пей, — велел не терпящим возражения тоном — И умойся. Держи полотенце.

Дождавшись, когда девушка немного успокоится, сел рядом.

Притянув её к себе, жарко зашептал в ухо:

— Хватит плакать, сладкая! В Яму Холодную твоего дурачка-дракона. Достаточно уже тревожить его кости. Лично мне он до жути надоел. Лучше скажи, что думаешь? Ты согласна?

— На… что? — зубы джейты Реггас выбили звонкую дробь о влажный, медный, заледеневший край — Ты…о… чем?

— А ты, видно, совсем оглохла, моя дорогая. Ладно. Я не гордый. Могу и повторить.

Тяжело поднявшись с постели, лишенец пошатнулся.

Громко икнув и раскатисто выругавшись, упер обе руки в покрывало. Попытавшись опуститься на одно колено, упал на оба, больно ударившись локтем о выщербленный, деревянный край кровати.

— Джейта Адалина Реггасс, — принялся завывать весьма пафосно — Не согласитесь ли вы… ах, да! Джейта Адалина Реггасс и, мать его, Грендаль! Не согласитесь ли вы… стать моей невестой, а по истечении обязательного срока помолвки, законной женой? В последствии, официальное заключение брака откроет перед нами массу… Просто массу возможностей! И я рекомендую вам подумать…

Магичка фыркнула. Громко и очень зло. Ощетинилась большой, грациозной, шоколадной кошкой.

Резко поднявшись, она посмотрела посмотрела стоящему на коленях лишенцу прямо в лицо.

— А я рекомендую вам закрыть рот, и идти спать! — взвизгнула, отведя в сторону руку с ковшом — Пьяный идиот! Пустите меня!

…Лишенец едва успел зажмурить глаза, как ощутил резкий звяк, тут же отозвавшийся болью в затылке.

Сразу же вслед за этим громко, просто оглушительно, хлопнула тяжелая дверь спальни…

Утром после безобразного предложения руки и сердца несостоявшиеся жених и невеста вовсе неожиданно, а всё же поговорили.

И, хоть состоялась беседа в несколько своеобразном ключе, но всё таки состоялась. Это было лучше, чем ничего. Намного лучше.

— Вы мне, — заявил Брир, появившись из спальни, где, проведя остаток того самого злополучного дня, вынужден был коротать ночь в гордом одиночестве — Вы мне, обожаемая Жанна, чуть не проломили башку. И за что? А, кстати… За что? Если честно… я мало что помню.

— И в какой момент память всё же вернулась к вам? — принялась насмешничать джейта Реггасс, прикрыв улыбку пальцами, сложенными веером — Вы что-нибудь помните до ковша? Или же после ?

Лишенец задумчиво помассировал пальцами ноющий затылок:

— Всё таки не стоило столько пить… М-да. Ладно, Адалина. Предлагаю примириться и позавтракать в тишине и спокойствии. Потом же я сделаю тебе предложение…