Книга Невеста с обременением, страница 83 – Марина Бреннер

Та и взъерепенилась. Возразить он посмел, видишь ли. Родной отец слова поперек никогда не говорил, а тут какой-то старик…

— Научи! — кричит — Не перечь! Высоко хочу летать, и на всех сверху плевать.

Разозлился колдун. Однако виду не подал, только лишь брови сдвинул.

— Ладно, — говорит — Исполню твое желание. Но только знай. Заклинание прочитаю, а там уж как получится. Чтоб птицей в небе летать, нужно это самое небо в сердце иметь. Есть оно в тебе, станешь птицей. Если же нет его… Тогда не знаю, что выйдет.

Замахала Алекса руками, и ногами затопала:

— Быстрей давай, бормочи свою ерунду! Пошевеливайся, глупый старик!

Ну, колдун тут ногой топнул, в ладоши хлопнул, и…

Обратилась Алекса змеей. Белой, блестящей, а по шкуре разводы черные.

Только глаза так голубыми и остались.

Поднял колдун ту змею с пола за хвост, да и вышвырнул прочь!

А в напутствие ей сказал:

— Не быть тебе птицей, мерзавка! Ползать по грязи на брюхе, пока неба в сердце не заимеешь. Как небо внутри тебя светом займется, тогда и станешь вновь человеком. Пока же… Пшла вон!

Вот, так всё и кончилось.

Что интересно, той Алексы в селе никто и не хватился. Вроде как никогда и не было ее…

И, ровно тогда, в тех местах змеи стали появляться. Белые, блестящие, голубоглазые, а по шкуре темные разводы.

Красива змейка, но не дай Боги встретиться с ней. Подла она до жути. Места выбирает сырые, темные, болотистые. Грязные! В гнилых пнях прячется, в листве жухлой. Как завидит человека, оттолкнется от земли, и прыгнет! Высоко-высоко, будто взлететь хочет. А уж если обжалит, то всё. Смерть.

Словно злится за что-то. Мстит…"

— Бред собачий! — заявил лишенец, бросив на стол тонкую, потрепанную, рукописную книжицу — Если колдун обратил змеей эту заносчивую дуру, то она так одна и должна остаться. Прожить свою змеиную жизнь и благополучно сдохнуть в завершении. Откуда другие-то змеи взялись? Тот пень старый, получается, всю деревню превратил в змей, что ли? И те змеи, что сейчас живут… "Поклевками" они, кстати, называются… Это дети тех, превращенных? Выходит, так. Однако же, в тексте об этом ничего не сказано. Где логика, а? Дорогая Жанна, ты хоть что-нибудь понимаешь?

Адалина пожала плечами.

— Ну так это ведь сказка, Айвер, — усмехнулась, отодвинув от себя пустую чашку, еще теплую от пряной, рыбной похлебки — Какая тебе нужна логика? Ты еще о правдоподобности начни здесь рассуждать… Успокойся, милый. И…

Аккуратно промокнув губы салфеткой, дополнила:

— Не читай за столом, пожалуйста. Это отвлекает от еды и сильно портит аппетит. Много раз тебе было сказано.

Брир поморщился.

— Вот тут ты права, — забубнил — Такие книжонки аппетит могут здорово испортить… А знаешь что? Ну их всех, Адалина, к такой-то матери! Пойдем лучше, продышимся. Если честно, я смертельно устал за день от твоих драконов, бумаг, воплей и всего прочего. Погода стоит чудесная. На улице, кстати, здорово потеплело. Снег идет! Предлагаю прогулку. Как ты на это смотришь?

Джейта Реггасс мягко улыбнулась:

— Я не против. Самой хотелось бы выйти на воздух.

— Ну и чудно. Иди, одевайся. Жду внизу.

Невеста ушла наверх, а лишенец, проводив ее взглядом, сунул руку в карман жилета.

Достав из него небольшую, круглую коробочку, кустарно обшитую синим бархатом, и аккуратно подцепив ногтем крошечную петельку замочка, открыл. Посмотрев на лежащее там кольцо, тут же захлопнув, переложил ее поближе, в нагрудный кармашек рубахи.