Книга Невеста с обременением, страница 89 – Марина Бреннер

— Вы очень добры и сочувственны к нам и нашим бедам, джейт Кон. Повторюсь, я обязана вам до конца своих дней. Но… Никакой сиделки не нужно, дорогой мой друг. В доме предостаточно тех, кому небезразлична судьба Айвера. В конце концов, я и сама прекрасно справлюсь с этой ролью. Разумеется, ваших прав у вас я не отнимаю, лекарского искусства мне не познать. Но вот подать больному "утку", перестелить, умыть и накормить, в этом нет ничего особенного. Тысячи людей делают это для своих родных ежечасно, ежеминутно… Так чем же я хуже? Или, по вашему…

Резко прервавшись, она перевела дыхание.

Треклятая тошнота… Всегда, когда Адалина нервничала, переживала, либо вела неприятные разговоры, противная, склизская муть давила ей горло.

В детстве маленькой Реггасс здорово доставалось от матери за эту особенность. Всегда сдержанная, чопорная джейта Реггасс-Старшая впадала в дикую ярость от одного только вида бледного личика дочери. А уж, если случалось обнаружить мерзкую лужицу рвоты на светлом, верахском ковре в безукоризненной гостиной, либо где-нибудь еще…

Но это было в детстве. Те наказания и колотушки остались в прошлом.

Сейчас же магичке хотелось бы поколотить саму себя.

Ее тошнило. И тошнило так, что казалось, внутренности вот, вот вылетят наружу вместе с ужином.

А между тем Кон ждал ответа, испытующе глядя на джейту, плотно зажавшую рот испачканной вареньем, салфеткой.

— Вам, джейта Реггасс, — наклонил голову лекарь — Вроде как нехорошо, а? И давно так у вас? Имею ввиду, эти состояния?

— Всегда, — ответила та, убрав руку прочь. Тошнота, Слава Богам, начала, хоть потихоньку, а отступать — Всю жизнь. Как устану, или расстроюсь. Семейный целитель говорил "жидкая кровь", либо что-то в таком роде… Прошу прощения, джейт Кон.

— Ну да, ну да! — покивал лекарь — Ладно. Не буду вас мучать. Отправляйтесь спать. Я, с вашего позволения, тоже прилягу где-нибудь. Ноги не несут ехать обратно!

— Ах, конечно! — просияла магичка — Наш дом в вашем распоряжении. И мы все будем рады… Я и сама хотела бы попросить помощи. Во первых, с Айвером. Во вторых… Со всем этим. Мне, если честно, не вполне ясно… Куда-то же надо сообщить о происшествии… Как это всё делается?

Кон поднялся из-за стола.

— Не беспокойтесь. Здесь же были стражники. Они и сообщат. Да… Я думаю, местный дозорник и так уже в курсе. И не только он. Но, я останусь, джейта, раз вы так просите. И за Бриром послежу, да и вас мне бы надо осмотреть.

Джейта Реггасс вопросительно взглянула на него:

— Зачем? Считаете, я больна?

— Как вам сказать? — внезапно тон сменился с благожелательного на ехидный — И да, и нет. Некоторые считают это болезнью, а некоторые благословением… Но не будем торопить события. То, что я подозреваю, очень маловероятно. Однако, вполне возможно… Итак, остальное позже. Пока же укажите мне мою комнату, уважаемая джейта. И сами отправляйтесь на отдых.

Поручив Катрине устроить гостя со всеми возможными удобствами, Адалина отправилась…

Да никуда она не отправилась.

Присев… Не присев, а попросту рухнув на стул так, словно ей подрубили ноги, так и сидела, пока в столовую не вошла Лили.

— А вы чего сидите-то, барышня? — всплеснула она руками — Идите ка спать! Давайте, давайте… С утрянки, наверное, дозорник приедет со стражей, лекарь сказал… Им надо будет что-то здесь писать ли, рисовать ли… Я, честно, не поняла. Чего они рисовать-то будут? Не знаете? Зверюгу того, что ли, дохлого? Так он, как помер, вскоре и обратился в мужика. Его та стража и увезла, которые с колонной были. За руки, за ноги на телегу кинули, тряпкой прикрыли, и фьють! Нету их. Да, да! В покойницкую, верно, повезли. Или куда там зверюг увозят? Ну, вы чего? Идите спать. До утра всего чуть-чуть осталось.