Книга По праву крови, страница 110 – Ксения Родионова

— Нет, не могу, — выдохнул в её макушку.

— Всё ты можешь.

Она жадно притянула меня обратно, обхватила ногами, рука прижалась к моему твердому члену.

— Перестань.

Я расцепил её ноги и отступил, тяжело выталкивая из легких воздух. Губы горели от её укусов, а шея — от стыда. Не тот запах, не те касания. Мия ощущалась совсем иначе.

— Прости, я не должен был…

Она спрыгнула с верстака и сильно толкнула меня.

— Козлина ты!

Натянула рубашку и рывком распушила волосы.

— Прости, Мия. Я не могу… Прости…

— Пошёл на хер отсюда!

Я долго стоял за дверью и слушал, как она ругается и швыряет инструменты, в конце концов что-то разбила и убежала наверх. Резко выдохнул и побрёл в сторону темнеющих на горизонте скелетов деревьев.

Кот вернулся в хижину, пока меня не было. Он поднял голову и хрипло мурлыкнул, приветствуя или осуждая.

— Ой, вот ты не начинай.

Я умылся ледяной водой и рухнул на продавленную кровать, не снимая одежды. Кот запрыгнул на грудь, потоптался и улёгся. Стараясь не потревожить этого, кажется, нового хозяина жилища, я направил силу, чтобы подтолкнуть пару поленьев в печку и поджёг их кругом пламени. Кот дёрнул порванным ухом, вздохнул и опустил голову на вытянутые лапы, уткнулся в мой небритый подбородок.

Утром я собрал в кучу разобранный бойлер. Голова трещала от жуткого похмелья. Кот опять порадовал дохлой мышью, на этот раз даже упитанной. Желудок ответил реверансом в сторону мыши, но принять её отказался. Я покормил добытчика и принялся изматывать себя колкой дров, ремонтом забора и второй попыткой собрать нагреватель правильно. Всё — чтобы не сгореть от стыда и разочарования, то и дело вспоминая вчерашний вечер.

После обеда начиналась моя смена по поддержанию защитного купола на южной стороне. Сменил Крейга. Он в прошлом был владельцем пекарни, пока инквизиция не решила изъять предприятие, а его отправить добывать кристаллы этереита. После двух лет на приисках, Крейгу удалось сбежать ценой частичной потери памяти, когда подействовало табу, и полной потери слуха. Что ж, рецепт пышных булочек он, к счастью местных жителей, не забыл.

Я запитал защитные круги и расположился на наблюдательном посту, прислонившись к стене. С южной стороны открывался вид на ещё частично укрытые снегом поля и серую полоску леса вдалеке. Сквозь рваные тучи время от времени прорывались бледные лучи солнца, ветер нещадно трепал смотровую вышку. Я плотнее запахнул куртку и поджёг стоявшую рядом крохотную печку. Пока силы уходили на питание защиты, другими кругами пользоваться не удавалось, так что грелись мы дедовскими методами.

Уже в сумерках на пост поднялся мой сменщик — молодой паренёк из недавно прибывших, кажется, звали его Марком или Максимом. Я молча передал пост и спустился, меня почти сразу перехватила Мия.

— Ты в своих парадных штанах? — сразу ошарашила вопросом она.

— Что?

— Нет времени объяснять или переодевать штаны. Пошли.

Она потащила меня вверх по улице, мимо приветливо горящих уютом окон.

— Куда?

— Топай-топай, скоро узнаешь.

Я не мог понять, злится ли она до сих пор, но действовала так, будто вчера ничего не произошло.

Мы свернули в тупиковый проулок, куда выходили слепые стены домов. Небольшой экипаж ждал нас в укрытии теней. На водительское место непонятно каким чудом втиснулся Гастон. Мия влезла на сиденье рядом с ним, а мне указала назад.