Книга По праву крови, страница 237 – Ксения Родионова

Времени на раздумья не было.

Я сконцентрировался на ближайшем из них. Выпустил шип остекленевшего сознания, пронзил его разум. Это было похоже на то, как выливаешь ушат ледяной воды на раскаленные камни. Мозг инквизитора захлёбывался, не в силах обработать поток чужой воли. Он рухнул на колени, изо рта пошла пена, глаза закатились.

Но за всё нужно платить. В глазах потемнело, и я на мгновение почувствовал обрывок собственного воспоминания. Запах полевых цветов на ветру и чувство абсолютной, безмятежной безопасности, рядом с ней. Что-то давно забытое, безвозвратно утерянное. И вот оно исчезло, стёртое, как стирают мел с доски. Цена за скорость и мощь.

Пока я шатался, пытаясь вернуть себе ясность мысли, Мия среагировала. Облако металлической пыли с шипением окутало второго инквизитора. Он закричал, когда тысячи частиц впились в его лицо и руки, ослепляя и сдирая кожу. Этого было достаточно для бойца позади неё, который точным движением набросил на него сигил удушья. Инквизитор грузно осел на пол.

Третий оказался не просто ловким. Он был мастером. Видя, как пали его товарищи, он не стал метаться. Его взгляд вычислил самого опасного противника — меня, всё ещё не пришедшего в себя. С тихим свистом он ринулся вперёд, его клинок, плетённый из чистой силы, описывал смертельную дугу, направленную мне в горло.

Я едва успел отклониться. Лезвие просвистело в сантиметре от шеи, опалив кожу жаром. Мия попыталась выстрелить в него из своего устройства, но он был быстрее, уворачиваясь от схлопывающейся сферы пространства, как тень. Он работал локтями и коленями, его движения были резкими и жёсткими, рассчитанными на убийство в тесноте. Двое наших едва успевали обороняться и неловко выпадать в атакующих движениях.

В следующий удар я вложил всю злость за потерю воспоминания, за смерть бойца, за всё, через что нам пришлось пройти. Моя ладонь, обёрнутая кинетической силой, прошла сквозь его щит и ударила в грудь. Треснули рёбра. Он отлетел к стене, ударился головой о камень и затих.

— Чем платишь? — тихо спросила Мия, подходя и косясь на первого инквизитора, который всё ещё бился в конвульсиях.

— Воспоминаниями.

— Жестокая цена.

— Эффективная, — коротко ответил я, вытирая с губ капельку крови. — Двигаемся дальше. Теперь они точно знают, что мы здесь.

Я прислонился к холодной каменной стене, отсекая на секунду шум сражения наверху и внутреннюю дрожь после использования силы. Через связь с жуком коснулся Бриггса.

— Состояние?

Ответ был обрублен, как удар топора:

— Лезем по трупам. Их и наших. Щит держится, не можем пробить. Ждём твоего хода.

— Понял. Держись.

Я отключился и перевёл взгляд на единственного оставшегося в живых инквизитора, того, которого обработали пыль и сигил удушья. Он был в полубессознательном состоянии, хрипел, пытаясь вдохнуть сквозь отекшие дыхательные пути.

Не было времени на тонкости. Я опустился на корточки перед ним, положил ладонь ему на лоб, ещё липкий от крови и пота, и вошёл внутрь. Не ткать кошмар, а искать. Словно ныряльщик в мутную воду, я пробивался сквозь хаос его боли и страха, выискивая нужные образы: схему коридоров, пост у энергетического ядра, лицо старшего инженера…

Это было похоже на рытьё в горящем архиве. Обрывки воспоминаний обжигали сознание: детская улыбка, которую он оставил где-то там, за стенами… приказ распылить группу носителей… гордость за первый сменный жетон… Побочные эффекты. Я выдернул нужную информацию о маршруте в подземелья крепости.