Книга По праву крови, страница 30 – Ксения Родионова

— Что это такое?

— Модифицированные грибы, — хохотнул Кайден.

— Грибы⁈ — я с недоверием уставилась на него. — Серьёзно?

— Ага, — его веселило моё изумление. — Это был один из наших экспериментов.

— Невидимые чернила с грибами?

— Нет, — довольная ухмылка не сходила с его лица. — Мы хотели использовать микроскопические грибы, типа плесени, как маркеры для определения некоторых особенностей крови носителей в наших исследованиях. В ходе работы обнаружили, что они имеют свойство менять свой цвет при взаимодействии с определенными генами. Их можно натренировать, так сказать, на узнавание крови конкретного человека. А ещё они отлично выживают без подкормки долгое время, намертво прирастают к поверхности и быстро просыпаются после анабиоза, если подкормить их кровью.

— Вот никогда бы не подумала, что папа там с грибами развлекался. Ты как вообще догадался, что тут они?

— Заметил, что лист неоднородный, похож на конверт.

— Да это могло значить что угодно!

— Скажем так, это не первое секретное послание, которое твой отец оставлял для меня. Весьма надёжный способ защитить послание от посторонних глаз, попробуй кто-то применить проявляющие химикаты или нагревание, сообщение будет уничтожено безвозвратно, — Кайден улыбнулся воспоминаниям. Я знала, как много мой отец значил и для него. На мгновение мне даже стало совестно за то, что я ни разу не подумала о его переживаниях по поводу гибели моего отца. Они долго работали вместе, папа обучал Кайдена с самого первого его дня в Академии и фактически заменил родного отца, которого Кайден потерял ещё в детстве. Похоже, папа рассчитывал, что Кайден будет рядом, когда мне понадобится открывать это послание. Сама бы я и за миллион лет не додумалась до такой хитроумной схемы, все этапы поддались именно ему. Я смущенно отвернулась и тряхнула головой, переводя взгляд на грибной текст.

"Дорогая моя звёздочка,

Если ты читаешь это, значит, ты справилась с головоломкой — как и в детстве, когда я прятал конфеты в самой сложной коробке. Помнишь, как ты злилась, но потом смеялась, найдя их? Так и здесь: самое ценное всегда скрыто за самым тернистым путём.

Ты держишь в руках сердце ветра — тот самый цилиндр, что мы с тобой когда-то запускали в саду, чтобы слушать, как он поёт. Его голос теперь приведёт тебя к дому без окон — тому самому, где мы с тобой прятались от летнего дождя, а ты клялась, что слышишь, как стены дышат. Ты узнаешь его сразу — там, где листья шепчутся с камнями.

О твоём даре: он — как тот первый огонь, что ты разожгла в ладонях — красивый, но обжигающий. Не дай ему съесть луну (ты поймёшь, когда придёт время). Доверяй только тем, кто помнит, как пахли твои волосы после грозы.

Я горжусь тобой. Даже если не могу сказать это вслух. Я всегда с тобой, даже если моих рук нет рядом, чтобы поправить твою вечно падающую на глаза чёлку.

Твой старый чудак."

— Папа… — прошептала я, буквы стали расплываться перед глазами. Я отложила лист на стол, чтобы слезы не попали на чернила. Грудь сдавила тяжесть, такая всеобъемлющая тоска, что приходит с мыслями о конечности всего сущего. Я больше никогда не прочитаю нового секретного послания от отца, никогда не услышу его назидательное «Ну а ты как думала?», не посмотрю в его яркие темно-синие глаза за стеклами очков. Я спрятала лицо в ладонях, не в силах держать эту боль в себе. Я почти не плакала на похоронах, не плакала после, не могла разрешить себе быть слабой. А теперь эти строки про чёлку, подточили плотину и она рухнула, смытая болью потери. Чёртова чёлка, за которую отец всегда журил меня, мол зачем ты её стрижешь, если потом постоянно откидываешь с глаз. Чёртова чёлка…